и только в нашей мастерской, спасибо Надежде, материалом она нас обеспечивала, — ответил Антон.

— Вот!!! Это артефакт лекарский, он будет держать нервный баланс и не позволит королеве переходить опасную черту. Смотрите, вот это капсулы с лекарствами, это — датчик контроля, он считывает информацию по состоянию больного, уровень опасности. И если есть угроза вреда здоровью, то тут же вкалывает лекарства. Надо только закрепить его за королевой, тут тоже всё просто: вот сюда прислоняете палец, и артефакт сам возьмёт каплю крови. Это пока простая версия, но думаю, и она поможет королеве, — сияла наша изобретательница.

— Наташ, так ты ж права ещё не оформила на него, — удивился Антон.

— Ну и что? — махнула рукой эта заботливая, — это всего лишь артефакт.

— На базе которого можно создать ещё несколько десятков, — усмехнулась я, — но это твоя работа, тебе и решать.

— Я согласен с Антоном и Надеждой. Наташ, с нашей стороны у вас поддержки не было, хотя должна бы быть, Гектор проверил вас, уж простите, но он по-другому и не может.

— Да наоборот, это характеризует принца с очень хорошей стороны, — ответил Антон.

— Так вот, ваша семья из рода очень сильных артефакторов, почти весь род погиб в чёрную войну, остались только ваша мать из рода Розор и ваш отец с вашем дядей из Изгоров, при том, что ваш дядя вернулся сильно покалеченным. А потом ваши родители так же погибли, работая на корону, а про вас просто все забыли. Гектор уже подал отчёт отцу с прошением на проверку: по закону вы должны бы быть очень обеспеченными, ведь вам должны идти выплаты за родителей, как и деньги за их изобретения.

— У нас забрали права на изобретения родителей. Дядя пытался бороться, но вы правы, он вернулся покалеченным и многого уже не может. Я написал ему письмо с просьбой прибыть сюда, мне нужна его помощь. И надеюсь, он не откажется.

— Если он приедет, я скажу Гектору, он хочет с ним поговорить. В вашем деле много не понятного, и он хочет узнать, что знает об этом ваш дядя, и получить от него подпись на работу с личными делами вашей семьи.

— Я скажу ему.

— Но мы свернули с другой темы. Наташа, вначале оформляй права, а после этого я отвезу твой подарок маме, не стоит разбрасываться своими достижениями, — улыбнулся Фил.

— Тогда, Наташ, как только мы вернёмся от герцога, поговори с Альбертом и Ирганом, да и вообще нам нужен будет, наверное, свой правозаконник, надо поговорить с Петром из банка, пусть он приезжает к нам раз в две недели и оформляет изобретения. А то если постоянно мотаться в город, работать будет некогда, — вздохнула я.

— Вы к герцогу Стригорову собираетесь? — спросил Фил.

— Да, завтра утром поедем. Альберт смог как-то выбить мне у Вашего папеньки брошенные земли герцога, там вроде было баронство, но из-за неплодородной земли всё забросили, само поместье пустует, а две деревеньки, что закреплены за баронством, еле сводят концы с концами. А мне для наших нужд — самое то, даже идеально.

— А зачем неплодородные земли? Что можно с них взять? — удивился Олег.

— Мне нужна площадь и большая, посевы мы там делать не будем, а будем строить свои заводы. Литейный, стекольный, артефакторный, ну и ещё, какие понадобятся.

— А если надо будет что-то посадить? — спросил Фил.

— А вон наши с Ульяной земли, пусть садит. Вернее, мне скажет, я ей всё посажу и выращу, — улыбнулась Луша, — да и Альберт всё ей даст. Проблем нет, а вот хорошие плодородные земли использовать под строительство заводов — это не очень хорошо.

— Надя, это за год твоего тут прибывания, выходит, у тебя есть и земли с посадками и скоро будут под строительство? — удивился Олег.

— Нет у меня с посадками, есть у Луши и Альберта, а ещё пустуют вон у Ульяниного поместья.

— Ничего там не пустуют, мы с Альбертом там посадки Кислы и Чернухи сделали, а у него на месте чернухи сейчас будем саженцы Дарина приживать. Так же хотим в нескольких его деревнях начинать выращивать вот эти ягоды, что у тебя с собой были. Виктория какая-то, малина и ежевика. Я ж, когда ты уехала на учение, ими занималась, ягода очень вкусная. Виктория на наш Дарин похожа, но удобная, размером для высушивания на чай, так же её можно, как цветок, в горшке выращивать. А Малина и Ежевика, нет у нас такой ягоды. Ну или если и есть, то за морем, хоть оттуда много чего привозят, но такого нет.

— А что с картошкой?

— Что, что надо и под неё поля выделять, да под всё, что у тебя было, нужны поля. Альберт думает, как всё уместить, да магов природников ищет в помощь.

— В академии надо было студентов-природников позвать из простых, и нам помощь, и им заработок, — пожала я плечами, — не думаю, что они бы не справились.

— Конечно, справятся. Ты бы завтра Альберту сказала об этом, он найдёт, кого отправить в академию.

— Чтоб быстрее, я Уилу завтра напишу, он всё сделает, а я могу им оплатить их работу, если нам ваши овощи и закрутки хоть маленько достанутся, — предложил Фил.

— Интересное предложение, Надюш, как думаешь, потянем королевский двор?

— Двор нет, а королевскую семью и первый круг приближенных, думаю да, но это тогда надо и кухни строить большие. Это уже не по двести баночек, наших разносолов, тут более масштабные работы будут нужны. И за лето можем не справиться, — растерялась я.

— Может нам разрешите помочь, мы согласны на подписание договоров о неразглашении, — предложил Фил.

— А что нам дадут ваши подписи и договора? — удивилась Луша.

— Луш, закон тридцать, часть третья в своде королевских законов. Там если высокородные подписывают обоюдный договор о неразглашении, то все люди, что работают на обе стороны, обязаны хранить секрет обеих сторон, — сказала я.

— Надежда, Вы что, выучили все законы? — удивился Олег.

— Нет, я прочитала эти книги с законами, и что посчитала важным, выписала и уже их выучила, — пожала плечами я.

— Умно. Но так и есть, после подписания вы можете воспользоваться моими землями и людьми.

— За пять минут это не решишь, нам надо будет поговорить с нашими, но мне нравится Ваше предложение, Ваше Высочество, — улыбнулась я.

— Надя, да бросьте, давно уже я для вас просто Филомон или как меня зовут друзья и семья Филом, или Фил, как Вам удобнее, — улыбнулся мне в ответ принц.

— Хорошо, Фил.

— И можно завтра с вами к