Кладу телефон на стол и поворачиваюсь к Илоне.

- Так вот, касательно документации по… - договорить не успеваю, потому что лишаюсь дара речи.

Илона сидит передо мной на столе. Без блузки. В одном красном лифчике.

Я какое-то время молчу. Пытаюсь прийти в себя.

Но взгляд даже не падает на грудь. Я смотрю Илоне в глаза.

- Что такое, Илона? – спрашиваю строго, откидываясь на спинку кресла. – Ты, кажется, что-то потеряла, - киваю на блузку, лежащую на полу.

- Тигран Русланович, - томно шепчет она и наклоняется ко мне, - я подумала… - призывно облизывает губы и складывает их в трубочку.

Забавно. Забавно то, что это вот все меня вообще не возбуждает. Никак. Член как чуть напрягся от голоса Анечки, так и остался в таком же состоянии.

- Илона, - говорю как можно строже, - ты выпила, что ли?

- Тигран Русланович, - она все приближается, - Тигруля, - закрывает глаза и тянется ко мне своими накаченными губами. А ведь когда-то я предпочитал вот такие вот губы для минета.

Тьфу! Чертыхаюсь и встаю с кресла.

- Значит так, - говорю громко и жестко.

Илона тут же открывает глаза, удивленно смотрит на меня.

- Тигран, - начинает, - я подумала…

- Об увольнении, - заканчиваю за нее. Давно надо было это сделать. – Чтобы когда я вернусь из отпуска, тебя тут не было уже.

Илона спрыгивает со стола, поднимает блузку и делает шаг ко мне.

- Хватит, - произношу я, выставляя вперед руку. – Я не знаю, что на тебя нашло, но считай это профнепригодностью. Нам придется расстаться. Я сегодня же отдам приказ в отдел по работе с персоналом. Ты можешь уйти без отработки.

- Тигран… Русланович… но… как же? Я думала…

- Все, Илона, иди, - машу рукой. – У меня еще масса дел перед отлетом.

- Я хотела помочь расслабиться. Тигран Русланович, не увольняйте. Я… я больше не буду, - жалобно просит.

- Нет, - твердо отвечаю я. – Все, Илона. Иди.

Молча наблюдаю, как она натягивает блузку, застегивает ее и идет к двери.

Мне не нужны проблемы ни на работе, ни с Анечкой, ни, тем более, с ее папой.

Илона, конечно, дура, но зато я в очередной раз убедился, что не хочу никого кроме Анечки. Не хочу.

Примерно минут через тридцать после ухода Илоны из моего кабинета мне звонит директор по персоналу. Просит дать Илоне отработать положенные две недели, пока она не найдет работу. Я думаю недолго.

- У нее три дня, - отвечаю на его просьбу. – К моему возвращению она должна быть уволена.

Вечером, когда ухожу из офиса, Илона еще сидит за своим рабочим столом и что-то там вбивает в компьютер. Больше я ее не увижу. Бросаю на нее последний взгляд и иду на выход.

Меня ждет Анечка. Моя маленькая девочка.

Дома у Ани дверь мне открывает ее мама, Моника.

- Добрый вечер, - говорю я. – Я за Аней.

Мама уже в курсе, куда и на сколько мы летим. И папу, наверняка, предупредила. Я лишь попросил, чтобы для Ани это было сюрпризом.

Мама у Анечки мировая. Без угроз и подозрений поняла меня. Правда, и поговорил я с ней сразу же. Ее не пришлось вылавливать, как папу.

Девочка моя появляется в дверях с рюкзаком. Подходит ко мне, но не целует. Смотрит на маму. И тогда я сам обнимаю ее и целую.

- Попрощайся с мамой и поехали. Нельзя опаздывать на самолет, - шепчу я ей и чуть толкаю к маме.

Они обнимаются, целуются. Мама чуть ли не плачет, но улыбается.

- Будьте аккуратны, - произносит напоследок и мне кажется, я знаю, к чему это относится. Но у меня другие планы.

- Тигранчик, а куда мы летим, - не унимается Аня в машине. – Я ведь все равно скоро узнаю. Пожалей меня, сократи мои мучения.

И жмется ко мне. Ладно, уже можно.

- В Италию, - отвечаю я и мне нравится читать удивление на ее лице.

- В Италию? Я там не была еще!

- Я знаю.

- Откуда?

- Я все про тебя знаю, - улыбаюсь я. – У меня там у друга дом в горах. Вот там и отдохнем. Снега, правда, еще нет, но нам ведь он и не нужен, да? – щипаю ее за попку. Она укоризненно смотрит на меня, но улыбается. Потом вздыхает:

- Тигранчик, я что-то волнуюсь.

- Чего? Что такое?

- Нууууу, это же в первый раз, когда мы вот так… ну вместе…

- А Оренбург? – приподнимаю бровь.

- Нууу, тогда я же не знала, зачем туда лечу. Вернее, знала, но оказалось, что ошибалась.

- Ань, - беру ее за подбородок и смотрю прямо в глаза. – Я хочу провести время с тобой. Какая разница, где? Я бы и в глухомань с тобой поехал, только чтобы ты и я. Но зачем? Когда есть дом в Италии?

Наклоняюсь и целую ее. Черт. Вот, чего мне не хватало все эти дни. Но ничего скоро я заберу все, что она мне задолжала.

Однако волнение Ани не проходит. Это я понимаю, когда она залпом выпивает в самолете предложенный только из вежливости бокал вина.

Выпивает и морщится.

- Закуси, - протягиваю ей шоколад, но она мотает головой.

- А можно мне еще? Вот такого красненького? – обращается к стюардессе.

Красненького?! Из уст Ани это звучит… как бы сказать… неожиданно.

- Ань, последний, - строго говорю я, глядя, как она и второй бокал залпом выпивает. - Ты чего-то боишься? – спрашиваю, кивая стюардессе, чтобы ушла уже с бутылкой.

- Угу.

- Меня?

- И тебя. И самолета. И дома в горах. Всего боюсь, - шепчет она, продолжая морщить нос.

- Глупенькая, - обнимаю ее. – Ты же такая храбрая девчонка! А тут испугалась. Смотри, уже снижаемся.

Когда подъезжаем к дому, страх, похоже, уже отступает от Ани. Она весело смеется и откровенно заигрывает со мной.

Вот шабутная девчонка! Никогда не знаешь, как она поведет себя в следующий момент!

- Ого! – она крутит головой, когда мы входим в дом моего приятеля Руслана. – Это мы тут вдвоем будем?

- А тебе еще кто-то нужен? – подхожу и обнимаю ее сзади. Губами касаюсь