– А я говорила, что надо брать сразу угли, – заметила Лиля, тоже подходя ближе, чтобы поприветствовать брата. – Все так делают. И это в разы быстрее.

– Именно поэтому женщины и не умеют жарить вкусные шашлыки! – заявил тот, ткнув в нее пальцем. – Быстро – не значит вкусно. Надеюсь, хоть мясо вы замариновали?

– Уж не волнуйся, – заверила его Саша. – С этим полный порядок.

Ваня захлопнул за собой дверь и повернулся к ней, увидев наконец и приблизившегося Войтеха.

– И ты здесь, – прищурился Ваня, сунул руку в карман, вытащил оттуда что-то маленькое и кинул Войтеху. – Держи гостинец.

Тот машинально поймал предмет, которым оказалась завернутая в салфетку ампула с лекарством. Саша первой успела прочитать название, когда Войтех развернул салфетку, и подняла на Ваню испуганный взгляд.

– Ты где это взял? Оно же по списку А хранится!

– Одолжил в больничке, куда меня упекли по вине нашего Витька, – язвительно сообщил Ваня, не сводя глаз с Войтеха. – Хотели мне вколоть, насилу уверил докторишек, что мне это не нужно. А тебе может пригодиться, это ж ты у нас псих со стажем и справкой. А, и да, – Ваня бросил быстрый взгляд на Сашу и снова повернулся к Войтеху. – Прости меня, пожалуйста, за все мои шутки и подколки, и за эту тоже. Айболит была права, не выдержу я неделю тебя не дразнить, так что официально уведомляю, что с этого момента пощады не будет.

Войтех покрутил в руках ампулу, несколько секунд выглядя абсолютно невозмутимо, но потом не удержал это выражение на лице. И расхохотался.

– Слава всем богам, – отсмеявшись, заявил Войтех. – Потому что всю эту неделю, что ты был вежлив и покладист, мне действительно казалось, что я схожу с ума. А теперь все правильно.

Войтех обвел взглядом Ваню, его сестру, стоявшую рядом, Нева с пустой чашкой из-под чая в руках, поправляющего очки на переносице, Дементьева, нетерпеливо поглядывающего в сторону мангала. Перевел его на Сашу, к которой уже подошел Максим и обнял ее за плечи. Войтех едва слышно вздохнул и снова широко улыбнулся.

– Теперь мир именно такой, каким и должен быть.

19 сентября 1939 года, 17:05

Орлицкие горы, Протекторат Богемии и Моравии

Бежать уже не было сил. Их не осталось даже на то, чтобы переставлять ноги, но он не готов был сдаться. Да и хлопанье перепончатых крыльев где-то за спиной придавало сил и бодрости, что уж говорить о пронзительных, нечеловеческих криках.

Куда он бежит, что собирается делать, Конрад не знал. Он просто искал подходящее укрытие. Остался ли кто-то в живых, кроме него, он тоже не знал. И если задуматься, он понимал, что, даже если есть еще выжившие, которые смогли убежать от ужасных существ, никто за ними не придет. Не спасет, не заберет домой. Они все останутся в этом замке и станут кормом доисторических чудовищ.

Поэтому Конрад предпочитал не задумываться, а решать проблемы по мере их поступления. Юркнув на узкую винтовую лестницу, он сделал несколько шагов наверх, а потом остановился, чтобы отдышаться. Тут его вполне могли не заметить. Он спрятался за изгибом лестницы и сел на ступеньки. Здесь можно отдохнуть, едва ли хоть одно из чудовищ сможет пролезть на такую узкую лестницу.

Дыхание постепенно приходило в норму, а руки и ноги наливались свинцом усталости. Казалось, что он больше уже никогда не сможет пошевелиться. Так и останется сидеть на узкой, полуразрушенной лестнице.

Где-то в коридоре, из которого он пришел, раздался пронзительный крик и узнаваемое хлопанье крыльев. Преследовавшее его чудовище дышало и фыркало так громко, что его было слышно за десятки метров. Конрад представил, как оно втягивает ноздрями воздух, определяя, в каком направлении стоит искать свою жертву. Коридор, по которому он пришел, тоже был достаточно узким, там не полетаешь, поэтому монстр пошел на лапах. Конрад слышал, как его когти цокают по полу.

Конрад заплакал. Заплакал как ребенок. От страха, от усталости, от осознания того, что все тщетно. От того, что тяжелое дыхание, фырканье и цоканье когтей послышались совсем близко. Монстр чувствовал его запах, возможно, даже слышал его рыдания, хотя Конрад и старался заглушить их руками.

Рядом что-то зашуршало, а потом раздался недовольный вскрик. Существо пыталось протиснуться к нему на лестницу. Конрад еще не видел его, но слышал, как острые когти скребутся по каменному полу, пытаясь пропихнуть слишком громоздкую тушу в узкий проход, как перепончатые крылья шуршат от соприкосновения со стенами. Существо недовольно ворчало и вскрикивало, ему было больно, но оно все равно упрямо лезло за ним.

На мгновение Конрад решил, что будет проще выйти ему навстречу. Спуститься ниже, посмотреть в глаза с вертикальными зрачками и покончить со всем этим. Однако когда когтистая, покрытая чешуей лапа показалась из-за поворота, он снова ощутил слабый прилив сил, спровоцированный желанием жить. Жить во что бы то ни стало.

Конрад с трудом встал и, шатаясь, на подгибающихся ногах, полез вверх по лестнице, стараясь не оглядываться. Он слышал щелканье клюва и настойчивые крики существа, поэтому знал, что оно хоть и медленно, но тоже продвигается по лестнице. Остановиться теперь значило умереть. Оглядываться значило то же самое, поэтому он полз вверх, пока мог. В какой-то момент одна из каменных ступенек уплыла у него из-под ног, из-за чего он потерял равновесие и скатился вниз, теряя пару драгоценных метров. Проклятый замок разрушался.

Конрад глубоко вдохнул, снова поднялся и полез вверх.

Через несколько метров он оказался вознагражден выходом с лестницы в какой-то коридор. Не имело значения, куда он вел, был ли из него выход. Зато в нем можно идти не вверх, а горизонтально. Конечно, это означало, что чудовищу тоже будет проще, но Конрад теперь умел радоваться мелочам.

В конце коридора он увидел дверь и побежал к ней, насколько еще мог бежать. Это походило на дурной сон, в котором тело плохо слушается и едва шевелится, и на секунду Конрад позволил себе понадеяться на то, что это всего лишь очень длинный и очень реалистичный кошмар.

Добравшись до двери, он навалился на нее всем своим весом, а потом сразу захлопнул за собой и подпер ее спиной уже с другой стороны.

Теперь снова можно было перевести дух. Если Конраду повезло, то он успел спрятаться до того, как чудовище заметило, куда он побежал. Может быть, через дверь оно даже не сможет почувствовать его запах?

Подобный оптимизм давно стоило оставить в стороне. Конрад понял это, когда услышал за дверью хриплое дыхание. Чудовище поскреблось в дверь и попыталось толкнуть ее со своей стороны. Он навалился на дверь еще сильнее.

Чудовище недовольно вскрикнуло. Этот пронзительный звук напоминал ему крик чаек. За ним последовал другой звук, гораздо менее ожидаемый и почему-то пугающий до дрожи.

Это был звук задвигаемого засова. Конрад непонимающе уставился на дверь. Его что, заперли?