— Ладно, иди и найди своего идола. Мы потом найдем тебя. Но сначала нам нужно навестить Марфу-целительницу. Если что, спроси у людей, где она живет и приходи сам. — не дослушав, Ванька уже исчез. Я лишь пожала плечами.

— Пойдем. — позвал нас Вар, возглавляя шествие к Марфе.

— До скорого, Лель! — попрощалась с богом Лиса, весело помахав тому рукой. Веселость Лисы была наигранной, и за этой маской просачивалось недовольство, которое появилось, когда Ванька убежал искать Крышня. Лиска даже закусила губы, думая, что ее никто не видит, а глаза горели жаждой насолить Ваньке за его измену.

— И тебе до скорого, красавица. — поклонился Лель Лисе, повернувшись ко мне и ласково спросил: — Свидимся вечером, Хель?

— В твоих извращенных снах! — отпарировал Вар за меня.

— В извращенных снах, говоришь… — тихо пробормотал Лель себе под нос.

— Удачи тебе, Лель. — улыбнулась я.

Лель

Он смотрел на удаляющуюся компанию, улыбаясь самому себе. Все складывалось очень любопытно, так что он наблюдал за событиями с удовольствием. Интересно, что получится, если он немного поворожит? Совсем немного, самая невинная шалость.

Возвращаясь к деревянным идолам в центре села, Лель все больше смеялся. Хель — действительно необычная девушка. Он все больше верил, что именно она сможет выполнить поручение и найти артефакт. За своими мыслями Лель краем глаза заметил, как девушка, кровью и молоком, уронила перед ним платочек. Улыбаясь ей, он поднял платок и, отдавая его хихикающей девушке, нежно провел по ее руке. Ночь сегодня будет удачной, впрочем, как и всегда.

Глава 44

Хель.

Я попрощалась с богом, отсалютовав ему рукой, развернулась и зашагала прочь, следуя за Варгасом в направлении дома Марфы. Странно, но Вар выбрал точное направление, хотя не знал, где Марфа живет. Я обернулась и посмотрела на бога. Лель стоял и задумчиво улыбался, смотря на нас, пока мы не перелезли через забор. Нам оставалось идти недолго, и, пройдя еще пару грядок, мы остановились на крыльце. Я бодро постучала в дверь.

Дверь тут же распахнулась, Марфа была дома, как будто знала, что мы придем. На столе уже стояла еда, а на печке заваривались травки. Старушка вышла на встречу нам, обняла меня и расцеловала в обе щеки, сетуя, что я так долго не заходила. Я отстранилась от нее и представила своих спутников, не скрывая сущности Вара. Однако оказалось, что старушка и сама догадалась.

— Ох, не чаяла никогда тебя увидеть, сынок. — охнула Марфа, глядя на волка. — Много о тебе говорили среди нечисти и богов. И как прокляли тебя за боярскую дочку…

Я навострила уши, надеясь услышать что-то интересное, но Вар перебил старушку.

— Я не хочу об этом вспоминать! — Марфа замолчала и похлопала Вара по загривку. Вар попытался увернуться, но у него не получилось. Марфа повернулась к Лисе и ахнула.

— Василиса, Яги дочка!

— Я лучше пойду. — тихо прошептала Лиса.

Она опустила голову и скрыла свой взгляд. Во время путешествия девушка многое мне о себе рассказала, в том числе и о том, как многие люди воспринимают ее, дочь злой ведьмы из куриной избы. Ее недолюбливали, проклинали и несколько раз пытались сжечь. Слава Яги настолько пугала суеверный народ, что они предпочитали уничтожать все, что связано с этими суевериями. Лиса заверила меня, что слава ее матери очень сильно преувеличена. Когда я рассказала, что Яга уже пыталась нас съесть. Лиса заверила меня, что ее мать так подшучивает над слишком любопытными путниками. Как оказалось, старушка практиковала запугивание люда, чтобы поддержать свою ужасную славу, а потом просто слегка волшбой путала воспоминания путников и отпускала их. Отсюда и появлялись истории о добрых молодцах, обманувших старушку.

— Постой доченька. Не спеши! Как там Ягушка поживает? Не в обиде на меня больше?

— За что? — Удивилась Лиса. Старушка, разливая чай, начала объяснять.

— Ох, молодые мы были тогда, столько воды утекло. С Ягушкой лучшими подружками слыли. Она красавицей была, да ведьмой талантливой. Только ее, к несчастью, в курьем доме сожгли, чтобы мертвых с пути истинного не сбивала. А в ученицах у богини Макоши тогда ходила. Держались мы друг за дружку. Но как-то Ягуся свою любовь повстречала, сына Чернобога, Кощея. Души в нем не чаяла, влюбилась как мартовская кошка. А Кощей еще тем пройдохой был, все у него бабы на уме были, вот и увязался за мной, о Ягусе позабыл. Уж больно тогда Яга на меня осерчала, до сих пор не разговаривает. Уже как двести девять лет прошло с тех пор.

— Сколько лет? — воскликнула я.

— Как ты в Кощея влюбилась! — воскликнула Лиса.

— Ох, хорошие мои, садитесь за стол, угощу вас и расскажу все, как было. — сказала старушка.

Мы, Лиса и я, послушались и сели за стол, смотря на Марфу полными любопытства глазами, не моргая. Марфа налила нам похлебки и поставила на пол тарелку молчаливого Вара, который начал также молча есть. Видимо, он не хотел, чтобы на него обратили внимание и выяснили все его тайны. Надо будет как-нибудь спросить у Марфы, что она знает.

За едой Марфа рассказывала нам всякие байки о своих приключениях с Ягой, в том числе и любовных. Старушки в молодости были не промах, и их куролесили так, что дым коромыслом стоял. В какие только приключения две подруги не попадали. Мы искренне развлекались, слушая рассказ Марфы. Оказывается, две женщины могли дать фору любым современным сорвиголовам.

Душевные беседы затянулись до позднего вечера. Вдоволь наговорившись, Марфа постелила нам постель и сама пошла спать, налив перед сном молока в блюдечко и поставив его в угол комнаты. Я уже давно заметила, что старушка так делала каждую ночь, но самого домового так и не видела. На мой вопрос, Марфа объяснила, что это нечисть стеснительная и предпочитает не являться чужим людям, как и другие полезные нечисти в доме. Но если нам повезет, то может и явится к нам.

После того как Марфа рассказала нам всю информацию, мы решили отправиться на гулянье в поисках Ваньки и бога Крышня. С Лисой мы нарядились: я даже смогла влезть в красный сарафан, который привезла из своего времени. Вар одобрительно кивнул, а Лиса помогла мне уложить волосы и добавить украшений к наряду. Она сама надела зеленое платье и заплела волосы в косы. Я помогла ей с макияжем. Хотя Вар не сказал ничего, было видно, что он одобряет наши наряды.

Мы вышли на улицу, когда уже начало темнеть. На улицах было много народу, все веселились и