Цесаревичем или Цесаревной величался теперь только первый среди наследников. Великими князьями и княжнами – люди, занимавшие со второго по десятое место в списке. Следующие девяносто именовались князьями и княжнами Императорской крови. Старые ограничения времен Павла I и Александра I на брак были отменены, как и само понятие морганатического союза. Теперь любой из «Великой сотни», а также Император или Императрица, будучи одинокими, могли сочетаться браком с кем угодно без ограничений. Ни сословие, ни национальность, ни вера более не являлись проблемой. Главным и единственным критерием было одобрение правящего на момент заключения брака монарха. И, как несложно догадаться, эти законы не способствовали теплоте в отношениях с монархическими домами Европы.

Однако лед тронулся. После пятнадцати лет борьбы. Тронулся. Объективная реальность уступила упорству Императора. Прибытие Альфонсо XIII в Санкт-Петербург с официальным визитом и стало началом вскрытия, доселе казавшегося нерушимым ледовым полем. А его признание Клеопатры своей ровней породило «парад признаний» и от других домов. Не сразу, не быстро, но потихоньку они тоже начали втягиваться.

Впрочем, это все было лишь приятным дополнением к главному. К получению Испании в союзники. Ее вступление в Таможенный союз и начало масштабного перевооружения армии и флота позволяли надеяться на очень многое. Тем более что Николай Александрович планировал не только вырастить для этой пиренейской страны новую военную и морскую элиту, но и связать ее узами кровного родства с Россией, всецело поощряя браки. Да, Испания была слабая. Но Испания занимала удивительно важное с геополитической точки зрения место в мире…

Император отхлебнул ароматный чай, запивая им кусочек сушеного абрикоса. Довольный. Удивительно умиротворенный. Он был в кругу семьи, и впервые за многие месяцы не требовалось никуда бежать и чего-то срочно делать. Он выиграл эту партию. Впереди намечалась новая, еще более страшная и тяжелая, но… эту партию Николай выиграл. Как и предыдущие три.

Панамскую партию, испано-американскую и южно-африканскую. Теперь еще и японская легла в общую копилку. Победы расхолаживали. И он этого боялся. Но не мог себе отказать сейчас в приятном общении. Хоть изредка, но вот так – тихо и никуда не торопясь. И так последние полтора десятилетия в авралах и непрерывных командировках. Люди настолько уже привыкли, что он мог оказаться где угодно с личной проверкой, что стали просто бояться как-то пренебрежительно относиться к заказам Двора и прямым приказам Императора. Результат. Но за все нужно платить. И Николай Александрович платил, очень мало времени проводя с без шуток любимой женой и детьми. Клеопатру он полюбил. Не сразу, но полюбил. Как и она его. Хотя поначалу их союз был скорее политической и экономической целесообразностью.

Война закончилась.

После второй битвы на Ялу, в которой союзным дивизиям не удалось прорвать оборону русских, группа из трех ЧВК обошла их по горам и заблокировала, просто перерезала снабжение из Чемульпо. Что вынудило уже через пару недель всю эту группировку капитулировать, а вместе с ней и остатки японских войск на континенте. После чего занятие Кореи оказалось делом нескольких дней, как и ее «добровольное» вхождение в состав империи. В формате автономии, но не суть.

Следующим шагом оказалась серия десантных операций, в ходе которых русские заняли Курильские острова, Цусимские острова, острова Рюккю, мелкие острова, окружавшие Хоккайдо, острова Гото, остров Чеджудо и еще кое-какую мелочь. А на самом Кюсю, несмотря на ожесточенное сопротивление японцев, удалось расширить плацдарм вокруг Сасебо, заняв всю префектуру Нагасаки и Сага.

Дальше японцы просто не стали рисковать и проверять. Завершение военной кампании на материке грозило началом масштабной переброски войск на острова. И парировать их им было просто нечем и некем. Кончилось все – и солдаты, и пушки, и винтовки. Не говоря уже о боеприпасах и деньгах.

Хотите подписать перемирие? Да-да, конечно.

Послать к черту посредников? Так уже идут. Смотрите. Вон. Бегут. Им даже карты выдали и подробные инструкции. Ведь Император прямо сказал: или мы договариваемся сами, или война до конца. Великобритания была в ярости от такой дерзости. Но что она могла сделать? Во всяком случае, вот прямо сейчас.

Остальные страны наблюдали. Однако даже у них хавальца отвисли от того, какие требования русские выкатили «почти цивилизованным» японцам, которые «так доблестно сражались». Николай Александрович дополнил свое предложение договором из пяти пунктов, словно в насмешку над клятвой пяти пунктов, под которой проходила революция Мэйдзи.

Пункт первый. Все земли, занятые Россией, остаются в России.

Пункт второй. Все земли, занятые Россией, считаются российскими, и Япония отказывается от всяких претензий на них.

Пункт третий. Япония разрывает все экономические, военные и политические договоры и союзы, обязуясь вступать в новые обязательства только с одобрения Санкт-Петербурга.

Пункт четвертый. Япония входит в Таможенный союз.

Пункт пятый. Дочь Тенно выходил замуж за сына Императора, и их дети признаются наследниками Японии.

Тут уже не только Великобритания раненым кабанчиком завизжала, требуя умерить аппетиты «кровожадного медведя». Но и другие страны. Но Император полностью игнорировал всю эту шумиху – дипломатическую и журналистскую. В отличие от Токио, который обрадовался такой поддержке в надежде облегчить свою участь.

– Горе побежденным, – только и прокомментировал весь этот цирк Николай Александрович. А потом открыл карты, выложил на зеленое сукно свой «рояль флеш[85]».

Оказалось, что Император не просто так увлеченно занимался рыночными спекуляциями во время войны. Да, конечно, он стремился заработать на управляемых скачках российских ценных бумаг. И заработал просто какие-то чудовищные деньги. Но только для того, чтобы спустить их все на скупку за «копейки» японских долговых обязательств через своих посредников и агентов. Поэтому, когда Токио попытался брыкаться, то узнал, что 78 % государственного долга Японии держит Россия. А там был ТАКОЙ долг, что погашать его было нечем… и в обозримом будущем не будет никакой возможности это сделать.

Токио сдался.

Просто опустил руки и принял условия мира, не обращая внимания на вопли из Европы и США. А какой смысл? Это был конец. Полный. Окончательный. Бесповоротный. Тенно ведь думал, что эти облигации держат британские и американские инвесторы, с которыми удастся договориться. Особенно с британскими. Но нет. Конечно, довольно приличный кусок долга остался в руках Туманного Альбиона. Но он не шел ни в какое сравнение с русским долгом, по которому Николай Александрович пообещал дать десятилетние каникулы в случае подписания мирного соглашения.