Флинт выступил против нее, заявив, что не верит в смертную казнь и считает, что пожизненное тюремное заключение будет более серьезным и эффективным наказанием, «гораздо более суровым, чем быстрая смерть в результате смертельной инъекции».

Франклин связался по телефону с несколькими репортерами, с которыми общался на протяжении многих лет, и заявил, что изменился, что больше не испытывает ненависти к афроамериканцам и евреям и покаялся перед Богом. В тюрьме, мол, он узнал чернокожих ближе, и теперь он уже не антисемит, а просемит. «Это всего лишь показывает, что можно быть убежденным в своей правоте, тогда как на самом деле ты чрезвычайно далек от нее».

В феврале 1997 года, в ожидании судебного решения в тюрьме Сент-Луиса за убийство Джеральда Гордона – то самое, за которое в конце концов ему и вынесли смертный приговор, которого он якобы так жаждал, – Франклин заявил Ким Белл из «Пост-диспатч», что испытывает презрение к тем осужденным убийцам, которые пытаются избежать казни: «Мне противно, что эти парни пытаются спасти свои жалкие жизни».

Теперь же его адвокат Дженнифер Херндон сказала: «Он считает, что ему следует сохранить жизнь, чтобы он мог помочь другим людям преодолеть свои расистские взгляды».

В том, что в последнюю минуту Франклин пытался предотвратить смертельную инъекцию, есть кармическая справедливость. По правде говоря, он никогда и не утверждал, что хочет умереть. Он лишь предпочел бы умереть позднее, чем раньше, от рук охранников в Марионе или чернокожих заключенных. На самом деле он был бы рад оказаться на воле – либо бежав, либо после победы в расовой войне, когда его встретят как героя революции.

Франклина перевезли из Потоси в находившийся неподалеку, в Бонн-Терре, Восточный приемный, диагностический и исправительный центр, где проходили казни. Его адвокаты и Американский союз защиты гражданских свобод (АСЗГС) выступили с жесткой критикой протокола, утверждая, что о действии «пентобарбитала» известно недостаточно и что «мучительно болезненная казнь», как выразились адвокаты Франклина, потенциально нарушает Восьмую поправку, запрещающую жестокие и необычные наказания.

«Сложно оправдать прекращение чьей-либо жизни, когда на столько вопросов так и не получен ответ», – написал в емейле в пятницу, 15 ноября, исполнительный директор АСЗГС штата Миссури Джеффри Миттман.

Власти указали на то, что «пентобарбитал» обычно используется для усыпления больных домашних животных. Франклин не согласился и с этим, и вовсе не по тем причинам, по которым это сделали его адвокаты или АСЗГС. Он заявил репортеру «Пост-диспатч» Джереми Колеру: «Это унизительно – убивать человека подобным наркотиком. Это унизительно – ставить кого-то, вроде меня, на одну доску с каким-нибудь животным. Это безнравственно – убивать кого-то, используя данный тип наркотиков. Не думаю, что это правильно». Полагаю, ирония тут говорит сама за себя.

В понедельник, 18 ноября, губернатор Джей Никсон отклонил просьбу о смягчении наказания. Он попросил миссурийцев оставить Джеральда Гордона, его семью, всех прочих жертв Франклина и тех, кому повезло остаться в живых, наедине с их мыслями и молитвами.

Ли Лэнкфорд, отставной начальник полицейского управления Ричмонд-Хайтс, который видел это дело от начала до конца, оставил такой комментарий: «Сколько жизней он унес в своем буйстве по Соединенным Штатам? Его ведь собираются просто погрузить в сон – для него это самый простой способ убраться отсюда». Я, видевший так много фотографий с мест преступлений и прочитавший так много отчетов судмедэкспертов, чувствовал то же самое.

Франклин отказался от последнего обеда, попросив, чтобы его отдали какому-нибудь голодному ребенку или бездомному. Утром 20 ноября его перевели из камеры в комнату, где проводятся казни, и привязали к столу. Он не оказал ни малейшего сопротивления и ничего не сказал.

В 6:05 утра губернатор Никсон разрешил приступить к процедуре казни.

Франклин не сделал заключительного заявления. В 6:07 ему ввели пять граммов «пентобарбитала» в пятипроцентном растворе. Как только смертельное вещество потекло по венам, он с трудом сглотнул, тяжело задышал и через несколько секунд замер. Три свидетеля из средств массовой информации сообщили, что он, похоже, не испытал боли. Весь процесс занял около десяти минут.

Возможно, самую правдивую эпитафию Франклину написал Хэл Харлоу, бывший окружной прокурор округа Дейн, выступавший в роли обвинителя в процессе по делу об убийствах Мэннинга и Швенн в Мэдисоне, штат Висконсин. Узнав в 1997 году, что присяжные в Миссури вынесли Франклину смертный приговор, Харлоу заметил: «Он был заурядный и не слишком умный. Он и близко не был таким особенным, как те люди, которых он убил».

Эпилог

Куда он пойдет дальше, этот фантом из другого времени, этот восставший из могилы призрак кошмара из прошлого – в Чикаго, в Лос-Анджелес, в Майами, во Флориду, в Винсенн, в Индиану, в Сиракузы, в Нью-Йорк? В любое место, куда угодно, где есть ненависть, где есть предвзятость, где есть нетерпимость. Он жив.

Он жив, пока существует все это зло. Помните это, когда он придет в ваш город. Помните это, когда услышите его голос, говорящий через голоса других людей. Помните это, когда услышите его имя, когда какое-нибудь меньшинство, народ или отдельный человек станет мишенью для атаки, мишенью для безумной слепой ненависти. Он жив, потому что с помощью всего этого мы не даем ему умереть.

– Род Серлинг, заключительный монолог из эпизода «Он жив», сериал «Сумеречная зона»

Узнав, что Джозефа Пола Франклина казнили, я почувствовал, что в его деле наконец-то восторжествовала справедливость, хотя и не могу сказать, что мне стало сильно легче. Он умер, но наследие ненависти, нетерпимости и обиды, которое он надеялся поощрить, было все еще живо, как живет и сегодня.

Потому-то дело Франклина и продолжало неотступно преследовать меня, потому-то и важно – настоятельно важно – понять, что Франклин представлял собой как убийца. У ненависти всегда есть предшественник и цель – она откуда-то приходит и куда-то уходит. Каких бы серийных убийц я ни изучал, передо мной всегда встает один и тот же вопрос: рождаются ли они такими или становятся? Это природа или воспитание? Ответ, как мы видели, – и то, и другое; фактически речь идет о динамическом взаимодействии между ними. Несмотря на свой ужасный успех в качестве убийцы-рецидивиста, Франклин не уникален, и тень, которую он отбрасывает, довольно-таки длинна.

В 1978 году, в разгар устроенного Франклином смертоносного террора, вышел длинный и нудный, фанатично расистский и антисемитский роман под названием «Дневники Тернера». Действие в нем происходит в ближайшем будущем, и все оно крутится вокруг некоего Эрла Тернера, белого революционера, который вступает в «Организацию», группу арийского превосходства, чтобы вести партизанскую войну против репрессивного американского правительства, именуемого «Системой». В рамках своей кампании эта «Организация» проводит в Лос-Анджелесе «День веревки», в который публично вешают «предателей расы». Тернер умирает героем, когда