Как потом Варфик рассказал мне – вечером того знаменательного дня, когда я героически спасла жизнь ежу, а сама, по иронии судьбы, оказалась задетой его автомобилем и потеряла сознание ровно на пять минут (может, я потеряла сознание вследствие неожиданно перенесенного мною шока, а может, я действительно умерла на пять минут и побывала на том свете – ведь многие люди переносят клиническую смерть и за какие-то минуты успевают пережить свою жизнь заново, пообщаться с давно ушедшими из этого мира родственниками, а потом вернуться к своей обычной жизни?), – он разыскал наконец мой адрес. За неделю до этого он свел знакомство с одним славным парнем, который служит в правоохранительных органах, и тот помог ему узнать, где я живу. Варфик кинулся ко мне домой, но меня не застал – я уже уехала в Хаврюшкино, а моя мама, разузнав, кто он, подробно объяснила, как добраться до вышеупомянутой деревни.

Было уже одиннадцать часов, когда Варфоломей отправился в путь, а в одиннадцать пятьдесят пять, не заметив меня за поворотом, торопясь и предвкушая долгожданную встречу, машиной задел меня, стоящую на шоссе и спасающую упрямого ежа.

Так все и было – кто-то, может, скажет, что это слишком сложно и невероятно, а кто-то, напротив, удивится – слишком все просто, гладко, что тоже неправдоподобно, но такая уж чудная и странная эта штука – человеческая жизнь. Ничего в ней не понять!

Прошел год с тех пор, как мы с Варфиком вновь обрели друг друга столь чудесным образом.

За этот год мы успели пожениться. Я написала эту книгу, которую читатель, надеюсь, дочитал до конца, а не отбросил ее на тридцать пятой странице, как я все откидывала один из самых удачных, по мнению критиков, романов Жорж Санд. Кстати, за этот год я ознакомилась с творением французской писательницы и в полной мере оценила мастерство автора.

Но самое главное событие в нашей с Варфоломеем жизни произошло два месяца тому назад: у нас родилась двойня – мальчик и мальчик, которых мы назвали Гиль и Меш, в честь легендарного правителя Шумерского города Урука, который существовал в двадцать восьмом веке до нашей эры, героя Гильгамеша, который после смерти своего друга – дикого человека Энкиду – странствовал в поисках бессмертия.

Моя мамаша обрадовалась тому, что наконец-то стала бабушкой, но удивилась именам внуков, сказав:

– Дуня, а голову-то тебе надо подлечить!

– Нет, а что ты от меня хочешь? – по обыкновению возмутилась я. – Я – искусственница! Неполноценный ребенок, оторванный пяти недель от роду от материнской груди!

И мама, видимо, осознав свою вину (ведь глупо, согласитесь, с ее стороны было выходить на улицу в начале марта в минус пятнадцать градусов в тонком демисезонном пальто и без головного убора, дабы лишний раз похвастаться своей осиной талией и роскошными, выросшими на двадцать сантиметров за время беременности волосами, в результате чего она заработала себе мастит, лишив меня натурального молока), замолчала...