мы шли им навстречу на девяти узлах, то расстояние быстро сокращалось, и создавалось впечатление, что две колонны кораблей, дымя многочисленными трубами, несутся по морю, будто две стрелы навстречу друг другу.

Бросалось в глаза, что все неприятельские корабли, как и наши, были выкрашены в серо-оливковый цвет и потому великолепно сливались с поверхностью моря. Только сейчас Скрыдлов, несмотря на проводимые ранее учения, понял, насколько был неправ, когда до последнего сопротивлялся перекраске наших кораблей. Когда из белых красавцев их превращали в серые силуэты. И попасть в эти силуэты теперь японцам будет трудно.

– Ваше превосходительство, адмирал Того хочет провести бой на контркурсах?! – прервал размышления адмирала командир «Петропавловска» капитан 1-го ранга Яковлев.

– Если бы я мог читать его мысли, Николай Михайлович. А пока давайте-ка изменим курс нашей колонны с норд-вест на чистый норд и прибавим ход до двенадцати узлов. Посмотрим, как отреагирует японский адмирал.

– Слушаюсь. Рулевой, вправо сорок пять градусов. Увеличить ход до двенадцати узлов.

Николай Илларионович, отдав приказ, вновь приник к биноклю, наблюдая за японской эскадрой. «Микаса», ведший эскадру и находившийся от «Петропавловска» на расстоянии около семидесяти кабельтовых, заметив маневр русского флагмана, сначала повернул вправо градусов на сорок пять, а потом начал описывать циркуляцию влево, чтобы пойти с нами в одном направлении. Следуя движению флагманского корабля, начали последовательный поворот и другие неприятельские суда. Выходило это у них неплохо. Однако в этой манере заключался большой риск. Кильватерный строй неприятельской эскадры, образовав петлю, на время сдвоился.

«Вот, Того, ты и попался!» – радостно подумал Скрыдлов и тут же начал командовать.

– Передайте адмиралу Моласу: «Цесаревичу», «Ретвизану», «Ослябе», «Победе», «Пересвету» со всеми крейсерами, кроме «Дмитрия Донского», и с «Соколами» вернуться на курс норд-вест и увеличить ход до самого полного. Выжать из машин все что можно, но успеть к петле японцев. Цели пусть выбирают в зависимости от ситуации. Надо, пусть лезут в собачью свалку! Выполнять!

– А что будем делать мы, ваше превосходительство? – поинтересовался Яковлев.

– А мы, Николай Михайлович, примем на себя основной удар броненосцев адмирала Того. Он начал маневр и не сможет его остановить, пока не доведет до конца. В противном случае его эскадра собьется в кучу, а так его кораблям, находящимся на задней линии петли, нельзя будет стрелять через переднюю. На наших же четырех лучших броненосцах башенная артиллерия расположена так, что дает возможность развить сильный носовой огонь. Адмирал Молас успеет, ведя пристрелочный огонь, подойти к петле на расстояние пистолетного выстрела, разрежет ее, а потом, как рекомендовал шотландский торговец Джон Клерк в своей книге «К вопросу о морской тактике», устроит бой в виде собачьей свалки, стянув на себя крейсера и, может, кого-нибудь из вражеских броненосцев. Командиры кораблей там грамотные – справятся.

– Ваше превосходительство, но… – начал Яковлев.

– Что но?! Японцы превосходят нас в скорости на все пять-шесть узлов. Останемся в кильватерной колонне, Того будет периодически нам палочку над «Т» ставить, что позволит им обрушивать сосредоточенный огонь на наши передние броненосцы. А уничтожив ядро нашей эскадры, начнет расправу с остальными судами. Малый ход наших кораблей ставит нас в подчиненное положение. Поэтому ломаем японцам тактику, режем его петлю – и свалка. Именно таким образом англичане одержали блестящие победы при Доминике, Сен-Винценте и Трафальгаре. Да и наши адмиралы, включая Спиридова при Чесме и Ушакова во время русско-турецкой войны, постоянно громили таким образом превосходящие силы противника!

Находящиеся в боевой рубке офицеры несколько ошарашенно смотрели на вице-адмирала Скрыдлова, обычно такого спокойного и невозмутимого, а сейчас возбужденного, даже с какой-то сумасшедшинкой в глазах.

Дальше пошло все так, как и говорил Николай Илларионович. Адмирал Того попытался за счет большей скорости поставить палочку над «Т», и это ему удалось, но только для пяти русских броненосцев силами пяти своих линейных кораблей. Остальные оказались связаны боем с отрядом адмирала Моласа. И там уже преимущество было на нашей стороне. Пять эскадренных броненосцев и шесть бронепалубных крейсеров против одного японского броненосца «Фудзи» и пяти броненосных крейсеров. Плюс в свалку, дождавшись общего боя, рванули и пять «Соколов». «Форели» пока маячили в стороне от эскадренных броненосцев, которые обменивались снарядами еще на большом расстоянии.

«Микаса», а за ним «Ясима» и «Асахи» сосредоточили огонь по «Петропавловску», который отвечал по японскому флагману. Следующие за русским головным кораблем «Сисой Великий» и «Наварин» также кидали снаряды в сторону «Микасы», но без особого результата. А вот «Полтава» и «Севастополь» сосредоточили огонь на «Хацусэ», шедшем в японской кильватерной колонне четвертым.

И этот огонь оказался неожиданно результативным. «Полтава» дала пристрелочный залп, передав данные на «Севастополь», и тот следующим залпом из обеих двенадцатидюймовок головной башни положил оба снаряда в «Хацусэ». «Золотой выстрел» одним несет удачу, другим – смерть! Так всегда и бывает на войне.

Один из двенадцатидюймовых снарядов с «Севастополя» пролетел через две «адмиральские каюты» и разорвался при ударе о кормовой броневой траверз, не пробив его. Но взрыв дал множество осколков и от самого снаряда, и от разрушенных переборок, убив и покалечив большое количество матросов.

Второй же 305-миллиметровый снаряд, пробив борт, рванул под носовой башней главного калибра, вызвав детонацию ее боезапаса. Взрыв был такой силы, что башню сорвало с места, боевая рубка и фок-мачта были разрушены, а корабль начал буквально на глазах зарываться носом в воду. Вернее всего, не выдержал броневой пояс броненосца, и плиты от взрыва разошлись.

Над русскими броненосцами раздались громкие победные крики. Кричали все, кто во что горазд! Клич «ура» перемешивался с отборным матом и вычурными морскими загибами. Такого начала боя никто не ожидал.

Однако японцы очень скоро показали, что их не зря обучали англичане-инструкторы, представители страны – владычицы морей и океанов. Вскоре «Петропавловск» получил несколько снарядов, один из которых попал в боевую рубку, вызвав контузии и ранения осколками адмирала Скрыдлова и нескольких офицеров. Командование над колонной из пяти броненосцев перешло командиру флагмана капитану первого ранга Яковлеву, которого осколки обошли стороной.

Николая Илларионовича, находящегося без сознания, и у которого обильно кровили несколько ран на голове, нижние чины бережно понесли на нижнюю палубу в операционно-перевязочный пункт. Картина по дороге была ужасной. Смятые перегородки, разрушенные трапы и смерть, собравшая от снарядов кровавую жатву. Искромсанные, разорванные на куски, лежат несколько тел, другие матросы сидят, внешне невредимые, оперевшись спинами о переборки, но с темно-желтыми лицами и безумными глазами.

Санитары-носильщики быстро и расторопно исполняют свои обязанности: переносят раненых, ищут опознавательные знаки и собирают оторванные конечности. Погребальная команда также на месте и зашивает каждого погибшего в отдельную парусину. К ногам каждого прикрепляют груз.