Пришли посмотреть на мою работу? Смотреть пока нечего – готовлю доски под роспись. Это не интересное, но очень важное дело: если не приготовить доски как следует, изображение может потускнеть со временем.

– Но вы уже знаете, что напишете? – спросила она. – Кроме свадьбы в Кане Галилейской?

– Вы спрашиваете по велению отца? Он боится, как бы я не написал чего-нибудь лишнего? – усмехнулся Мариус.

Инесса невольно рассмеялась:

– Да, он так и сказал! Но я спросила, потому что мне самой хочется узнать.

– Тогда ответьте: почему вы вздрогнули, когда я упомянул о свадьбе в Галилее? – спросил Мариус.

– Мне кажется, этот один из лучших моментов в жизни Иисуса – счастливых моментов. Ему так мало счастья выпало в земной жизни, – удивляясь своей смелости, ответила Инесса.

– Верно, – кивнул Мариус, – его жизнь уж никак не назовёшь счастливой. Однако были в ней и другие кое-какие радости: любовь, например.

– Любовь? – Инесса снова вздрогнула. – Какая любовь?

Мариус слегка улыбнулся:

– Я имею в виду Марию Магдалину. А вы о чём подумали?

– Разве это правда? – вместо ответа спросила Инесса. – Священник объяснял нам, что Магдалина была обращённая Христом грешница – и только.

– Насчёт обращённой грешницы ваш священник прав, но истинная правда заключается в том, что Магдалина была женой Иисуса, – сказал Мариус. – Мне доводилось бывать во Франции, куда бежала Магдалина со своими сыном и дочерью, детьми Иисуса, после конца его земной жизни; туда же его ученики переправили свекровь Магдалины, Пресвятую Деву. Там до сих пор втайне показывают могилы обеих, а Пресвятая Дева пользуется в этой стране особым почитанием: в честь неё выстроены главные соборы Франции, в которых хранятся её вещи, ставшие реликвиями. В Шартре вы даже можете увидеть её покров, в котором она рожала Иисуса.

– Я слышала об этих реликвиях, но… – замялась Инесса.

– Но не осмеливаетесь поверить? – закончил за неё Мариус. – Отчего? Вам известно, конечно, что жизнь Иисуса покрыта многими тайнами, или есть иная причина того, что вы не хотите верить в его земную любовь?

Инесса смутилась, боясь, что он разглядит то, что было в её душе.

– Так что же вы собираетесь написать на досках по краям? – перевела она разговор на прежнюю тему.

Мариус улыбнулся и отвёл взгляд.

– С левой стороны будут эпизоды детства и юности Иисуса, – стал он рассказывать. – Самые простые эпизоды: на первой картине Мария кормит новорожденного Иисуса грудью; на второй – Мария и Иосиф купают младенца Иисуса, а он смеётся и поджимает ножки. Далее: Иисус, уже научившийся сидеть, играется в колыбели, а мать умиляется, глядя на него. А вот он, подросший, шалит на улице с мальчишками, а на следующей картине Мария шлёпает его за шалости.

Ещё далее – Иисус в плотницкой мастерской помогает отцу, подает ему рубанок и слушает наставления; на следующей картине отрок Иисус проповедует в храме, а учёные-книжники и священники стоят вокруг мальчика и внимательно его слушают.

Наконец, он прощается с родными и уходит в мир для проповеди своего учения; собралась вся семья: отец с матерью, дед с бабкой, тётки – в общем, все кто будут потом вместе с Христом на небесах. Иосиф опечален, Мария плачет – она знает, что должно свершиться предначертанное, сына её ждёт великая судьба, но она предчувствует и страшную участь, которая ему уготована. Иисус просит у неё прощения, ему жаль расставаться с матерью, но он не может по-другому.

– В нашей церкви ничего этого нет, – сказала Инесса. – Единственный эпизод детства, когда совсем маленький Иисус сидит на коленях матери, но у него лицо взрослого человека, он очень серьёзен, а Мария как-то странно улыбается и смотрит куда-то вдаль.

– Это наследие былых времён, когда изображать Спасителя и его семейство можно было лишь по строгим канонам, – кивнул Мариус. – Сейчас, слава Богу, правила смягчились, и мы можем показать Иисуса-человека. В этом же ключе я напишу картины из последних лет его жизни; эти картины будут на досках по правую сторону. На первой из картин Иисус начинает проповедовать на рыночной площади в Коразиме, но на него не обращают внимания, все заняты своими делами. Единственные его слушатели – это блаженный с лицом идиота, удивлённо вытаращивший глаза, да компания молодых повес, которые смеются над Иисусом.

На другой картине он с Петром и Андреем, – которые, как известно, были рыбаками, принявшими учение Христа, – жарит рыбу на берегу Галилейского озера. Берег пустынен и тёмен, никого вокруг нет, лишь эти трое сидят у костра и беседуют.

Дальше он ведёт за собой по улице толпу оборванцев и калек; они невероятно грязны, одеты в рубище и покрыты язвами, к тому же, ругаются и спорят между собой. Городские жители с отвращением сторонятся их, а один почтенный старец укоряет Иисуса за то, что тот привёл в город этот сброд.

Ещё на одной картине Иисуса ругают уже в его родном городе, в Назарете, где никто не верит, что он пророк, а тем более, сын Божий. Горожане пришли на его проповедь как на представление; они хохочут над его словами и подталкивают друг друга локтями, показывая на него.

На следующей картине будет та самая свадьбе в Кане, что так нравится вам. Здесь он отдыхает от всех забот и огорчений: пьёт, ест и веселится. На фреске в вашей церкви он изображён милым и приветливым, таким он будет и у меня, но я покажу ещё его слегка пьяным, а гостей – даже очень пьяными, и оттого-то они в особом восторге от чуда с превращением воды в вино! А что же, – свадьба есть свадьба, чего нам стесняться?

Вино будет и на картине Тайной вечери: в Писании ведь прямо сказано, что оно там было. Дело происходит на захудалом постоялом дворе; Иисус и его ученики сидят за деревянным столом грубой работы, на котором дешёвая снедь и простые глиняные кувшины с вином. Рядом собрались местные пьяницы, учуявшие дармовую выпивку, а под столом бродячие собаки готовы подхватить упавший кусок…

Разговор с Пилатом я тоже покажу, но пока не знаю, каким образом. Ясно одно, здесь будут представлены два мира, Пилат из одного, а Иисус – из другого. В первом – богатство, власть, роскошь, довольство собой и презрение к низшим; во втором – бедность и бесправие, но видна высшая духовная сила.

Последней картиной будет распятие – страшные муки человека, которого большими железными гвоздями прибивают к кресту. Лицо Иисуса обезображено от боли, голова запрокинута вверх, рот ощерился, губы покрыты кровавой пеной. Солдаты, которые распинают его, не обращают на это никакого внимания: