– Вашими молитвами, Кевин, – ответила я, разворачиваясь к стене и касаясь холодного бетона, чтобы меня сперва обыскали, а потом снова заковали в железо для транспортирования в гараж. – Красивый галстук, кстати, – добавила я, чтобы поддержать разговор, когда мне позволили развернуться лицом к агенту.

Кевин отчего-то покраснел, и вслед смутилась я своему глупому комментарию.

Когда меня снова привели в комнату для допросов, в ней сильно пахло сырной пиццей. От неожиданности я чуть не упала в обморок. Скудная тюремная еда и постоянное напряжение сделали меня сверхчувствительной ко всему происходящему вокруг. Любое отклонение от плана было равносильно удару по натянутой струне.

– Мария, я тут читал вашу переписку с Полом, – начал Кевин. – Мы выяснили, что вы любите сырную пиццу. Вы всегда просили это блюдо, когда ездили в Нью-Йорк. Тамошней пиццы я вам, конечно, достать не могу, но вот эта – он указал на коробку, – моя любимая.

«Лучше б вы достали мозги, – подумала я, – и отпустили меня на свободу, предварительно извинившись за ошибку, которая может стоит мне и моей семье жизни». Было очень противно осознавать, что кто-то посторонний сидит и перечитывает мои сообщения про то, сколько яблок и туалетной бумаги купить домой или какой суп сварить на ужин.

Но теша себя надеждой, что контакт с мучителями – это хороший шанс на окончательное признание ими постыдной ошибки, вслух я сказала лишь:

– Да, Кевин. Поразительная догадливость, – все ж не сумев сдержать сарказма ответила я на предложение пиццы. – Только есть я ее боюсь, знаете ли, с непривычки может и организм не выдержать.

Я внимательно посмотрела на Боба, пытаясь считать – не ожидается ли какого подвоха в еде. Может, они что-то подмешали, но Боб кивком головы показал, что надо бы съесть кусочек. Мол, может, договоримся. Общая трапеза ж.

– Нет, ну мы старались же, – умоляюще посмотрел на меня Кевин.

– Хорошо, но только после вас, – хитро улыбнулась я.

И только увидев, что все присутствующие стали пожирать пиццу, я аккуратно откусила маленький кусочек из вежливости, хоть есть совершенно не хотелось.

– Так, Мария, – разделавшись с пиццей начал допрос Кевин, – давайте поговорим о передаче информации агентам российских спецслужб.

– Ох, – тяжело вздохнула я. – Разговор будет коротким, ибо я не передавала никакой информации российским спецслужбам.

– Нет, ну как же, – не сдавался Кевин, – а вот эта фотография с директором Российского культурного центра. Мы его выслали из страны незадолго до вашего ареста.

– А, – улыбнулась я. – Вы про Олега, что ли?

– Вот, Мария, – оживился агент Хельсон. – Вспомнили! Речь пойдет именно об Олеге Сергеевиче Жиганове. Так, кажется, его фамилия произносится.

– Да, близко к тексту, – ухмыльнулась я на неудачную попытку агента выговорить русскую фамилию. – Ну что ж, слушайте.

Одним походом в сигарный клуб мое общение с Олегом Жигановым не закончилось, а только с него началось. Так, за рубежом, всего за несколько месяцев я узнала в Российском культурном центре об искусстве, литературе и культуре собственной страны больше, чем за все годы проживания на Родине. Олег стал моим гидом по интересным местам и самым вкусным ресторанам Вашингтона, я научилась мало-мальски разбираться в ассортименте испанских вин – до командировки в Америку он несколько лет работал в составе дипмиссии в Испании. Каждая наша встреча была окном в прекрасный новый мир, после соприкосновения с которым еще долго, будто от бокала дорогого красного вина, оставалось на дни и даже недели приятное послевкусие. Тем временем накал страстей вокруг моей скромной персоны нарастал с невероятной скоростью – в американской прессе, как грибы после дождя, росли слухи и сплетни о «настоящей» цели моего пребывания в США и поездках на мероприятия Национальной стрелковой ассоциации. За этим, утверждали журналисты, видна тайная рука Кремля.

– А как насчет французской кухни, – однажды спросил Олег. – Возле твоего дома есть замечательный ресторанчик, где готовят великолепный луковый суп. Давай пообедаем там.

– Давай, – согласилась я, обрадовавшись возможности вырваться из библиотечного плена.

Небольшой семейный ресторанчик La Piquette, в пяти минутах ходьбы от моего дома, делил улочку с кафе индийской, итальянской и мексиканской кухни, отчего в воздухе причудливо смешивались ароматы французской выпечки, индийских специй карри, свежеиспеченной пиццы «Маргарита» и мексиканских лепешек тортилья.

Время было обеденное, а потому уютный коричнево-красный зал заведения был полон гостей. Туда-сюда летали официанты-французы – предвкушение щедрых чаевых ободряло их лучше любого французского вина.

– Ну что, готова к экспериментам? – весело подмигнул мне Олег и взял в руки большой нежно-кремовый лист меню, на двух языках сообщавший, чем готовы потчевать гостей хозяева ресторана.

– Как всегда, – улыбнулась я.

Официант принес два бокала вина, аппетитный свежеиспеченный хлеб и чуть погодя – знаменитый луковый суп.

Как оказалось, французская кухня пришлась по вкусу не только нам, но и парочке агентов ФБР за соседним столиком, которые, правда, пришли в La Piquette совсем с другой целью – добавить к материалам моего уже вовсю готовящегося дела фотографию, на которой я, верно в луковом супе, передавала секретные сведения агенту российских спецслужб.

– Олег, слушай, – собравшись с силами, наконец, начала я уже давно подготовленную речь. – Думаю, что нам нужно прекратить общение. Ты же сам видишь, какие вокруг меня бушуют страсти. У тебя блестящая репутация, хорошая дипломатическая карьера и целая жизнь впереди, кто его знает, что эти журналисты придумают дальше. Я не хочу, чтобы наше общение вышло тебе боком.

Я не обманывала Олега и не сгущала краски. Прошло чуть больше года с момента запуска первой статьи в американской прессе, где меня изображали страшной русской ведьмой, шпионкой-соблазнительницей, через которую якобы гоняли миллионы долларов от Кремля в избирательный штаб тогда еще кандидата Дональда Трампа[17]. А дальше, как обычно и делают распространители черного пиара, профессиональные пропагандисты, стремящиеся уничтожить благоприятный имидж неугодного им человека, но при этом не желающие брать на себя ответственность за распространение фейковых недостоверных новостей, – домыслы желтой газетенки берутся за основу большой статьи, где ложь перемешивается с очевидной, общеизвестной правдой.

Так случилось и в моей ситуации – ссылаясь на самую первую статью обо мне в The Daily Beast, тысячи сайтов, газет и журналов стали распространять слух о том, что я – якобы коварная кровавая секс-шпионка. В качестве доказательств журналисты приводили мои поездки на оружейные и политические конференции: «Это внедрение, – кричали они. – В России не может быть оружейной организации, там же диктатура и у населения нет оружия». Ни первое, ни второе, ни третье не было правдой, зато прекрасно подходило под сформированный в сознании американцев стереотип об «Империи зла»,