Я сидела на низком пуфике, поджав под себя ноги. Зеленая ткань платья свешивалась с одной стороны, выставляя ножки в тонких белых чулочках и туфлях на низком каблуке на всеобщее обозрение. Но если честно, мне не было до этого дела. Я смотрела в большое зеркало, как в телевизор.

И происходящее в нем казалось мне чем-то уж совсем нереальным.

На переднем плане сидела странная девица с рыжими, уже порядком растрепавшимися волосами, из-под которых торчали кончики неприлично длинных, заостренных ушей с беличьими кисточками. На ее коленях лежал пушистый лисий хвост с едва подрагивающим ухоженным белым кончиком.

Но это лишь первый план. Второй показался мне куда интересней, как в любимых мной детективных сериалах, где следствия велись с помощью новых достижений науки и криминалистики. Женщина лежала на полу, странно раскинув руки. Ее юбка немного задралась, демонстрируя самый краешек панталон. Каштановые волосы, когда-то явно собранные в высокую, тугую прическу, сейчас оказались растрепанными. Каре-зеленые глаза остекленели. Из груди торчит рукоятка ножниц, над которыми в прямом смысле слова колдовала пара нелюдей.

Тут картинка смазалась… Или это поплыло у меня в глазах?

Помрачнение усилилось, и отражение исказилось, оставляя лишь передний план…

Я склонила голову набок, наблюдая за своим зеркальным отражением. Молодая женщина в золотой курточке и джинсах. Рыжие волосы собраны в хвост, привычно съехавший на правый бок. В ушах поблескивают вензелями любимые сережки. Такое привычное лицо, хитрая улыбка, зелено-желтые глаза, скрытые за стеклышками очков. Из-под воротника куртки выбивается левый наушник.

Перед глазами снова поплыло. Я чуть качнулась, для уверенности упираясь в пуфик рукой.

Подняла взгляд на гладкую, чуть дрожащую поверхность зеркала. Наваждение прошло. Там сидела все та же рыжая хвиса с потерянным взглядом. За ее спиной пара нелюдей суетилась возле тела мертвой Ангелы. И лишь один застыл, впившись взглядом в то же стекло, что и я. Огромные карие глаза, напоминающие капли молочного шоколада.

Как я любила эти глаза — переменчивые, злые, ласковые. Но они были здесь, в этом мире.

Комната снова поплыла. Руки ослабли, и я начала медленно сползать… куда-то.

Очнулась я, уже лежа на кровати. Под нос совали жуткую вонючку, но не угадали с моими реакциями, и от резкого взмаха руки склянка покатилась по полу.

— Очнулась твоя хвостатая, — хмыкнула леди Елна. — И сразу буянить. Что с этих хвис взять.

Не успела старуха закончить свою отповедь, как в комнату буквально ворвался Рейвар и, подойдя к постели, склонился надо мной:

— Лис?

У него было такое серьезное выражение лица, что я просто не удержалась. Резко бросилась вперед и щелкнула зубами прямо перед его носом. В первые секунды у него округлились глаза, но, к моей радости, душить меня на месте никто не стал. Вместо этого Рейвар улыбнулся, да так, что я даже хихикать перестала от шока. Давненько не видела у него такой искренней светлой улыбки.

Раньше он частенько смеялся вместе со мной. Но ведь раньше была всего лишь маска… или нет?

— Ну и что с этой неженкой? — Вареник распрямился и теперь разглядывал Елну.

Что не могло не послужить поводом для облегченного вздоха.

— Переутомление, — пожала она плечами. — И без меня очнулась бы. Чего было панику разводить, спрашивается.

— Ты все равно сюда шла, так что не ворчи.

— Зачем тогда меня пугали? Сначала прибежали, говорят: «Надо труп осмотреть». А потом ты с горящими глазами на меня кидаешься и тянешь к Лисе. Дурак, — шлепнула она его по заду, отчего я чуть снова сознание не потеряла, — так меня перепугал, я же сразу не поняла, что она живая, просто малахольная! Так, показывайте, где ваш труп.

Тело ей показали без дальнейших проволочек типа обморочной хвисы.

Вообще-то после всего произошедшего мне стоило забраться под кровать и не вылезать оттуда, пока полукровки не найдут настоящего убийцу или, по крайней мере, не унесут Ангелу из моей комнаты. Но любопытство оказалось сильнее любой осторожности, и я высунула нос из комнаты, едва меня оставили одну.

Гнев и страх давно прошли, оставив после себя щемящую тоску. Присев рядом с телом портнихи, я бережно провела рукой по ее блестящим волосам. Несмотря ни на что, мне было жалко ее. Так странно: я одновременно обижена и чувствую горечь от еще одного предательства, но смерть… Кто-то злой внутри меня шепчет: «Слишком легкая смерть». И ему вторит другой голос: «Все ошибаются. А смерть — слишком жестокая плата». Как странно переплетаются чувства…

Интересно, а каково было Ангеле, зная, через какие испытания мне пришлось пройти по ее вине, спокойно смеяться над нашими с Нелли выходками, между тем расставляя выточки платья?

Я коснулась его зеленой ткани.

Значит, откупилась?

Встав, я вытерла руки о подол (а мама раньше удивлялась, почему домашние брюки и халаты у меня так специфично рвутся). Ангела хотя бы извинилась и попыталась загладить вину.

— Ты знаешь, что это была она, верно?

Подошел он очень тихо, я его почувствовала только благодаря запаху.

— Знаю. Она письмо мне написала.

— И где оно?

— Сожгла. — Я скосила на него глаза, так и не решившись посмотреть прямо. — Откуда я знала, поверите ли вы в мою невиновность. И не станет ли письмо лишь еще одним доказательством моего неслыханного коварства. Ну и способности поднять ножницы на бедную, беззащитную женщину, сделавшую мне столько добра, что шкура чудом цела осталась.

— Как она у тебя с таким языком цела, вот что интересно! — чуть улыбнулся Рейвар. — Что еще было в том письме?

Я фыркнула и отвернулась. Мне не хотелось пересказывать ему все. Извинения Ангелы, которая, видите ли, даже не подумала, что подозрения падут на кого-то другого. Ее уверения в нежных чувствах и искренних переживаниях. Тем более я не буду говорить о причинах, толкнувших портниху на такое дело. Ну, кроме тех великолепных камешков, которыми ей заплатили. О том, что Ангела сегодня ночью собиралась бежать, они наверняка и сами догадались. Сюда она пришла, чтобы оставить прощальное письмо. Лучше бы ушла тихо.

— Ты бы ее простила, расскажи она тебе обо всем лично?

Странный вопрос.

— Нет. Я много чего могу простить. Но не предательство.

Ах, вот оно что, поняла я. Только ему-то это зачем?

Хорошо, Елна вовремя влезла и прогнала меня отдыхать, иначе бы я не удержалась и ляпнула лишнее.

Меня отправили к Нелли, он все равно свежевымытый больше никуда не пойдет, а мне нужна компания и охрана. Притом Рейвар казался таким недовольным, что мне захотелось переехать к Нелли на пожизненное обитание, лишь бы его отец еще побесился — опасно, но душу греет. Доводы типа того, что мы весь горный путь спали в обнимку, кажется, вообще едва не вывели его из себя, как ни странно. Лизин хитро улыбался, но почему-то помалкивал о том, что по ночам я превращалась в крылатую лису, которая и места занимает меньше, и греет лучше.