И она стрельнула глазами в сторону Громова. Было видно, что ей сразу понравился этот высокий стройный мужчина с карими глазами.

— Опомнись, Вероника, тебя в ресторане ждет весьма респектабельный клиент, — одернул путану Гурзо.

— Брось, Сенечка, — вяло откликнулась на эту реплику девица. — В ресторане так — клиент-импотент.

— Ладно, замнем детали, — предпочел не ввязываться в дискуссию Гурзо. — К тому же нас интересуют не твои неполноценные клиенты.

— А кто бы, Сенечка, тебя не интересовал, но я ни на кого стучать не буду, — все так же мило улыбаясь, произнесла Пудра.

— Что ты говоришь? — картинно всплеснул руками Гурзо. — Даже на Эдиту?

Услышав имя ненавистной соперницы, Вероника тут же перестала улыбаться и серьезным тоном произнесла:

— На эту стерву — святое дело. Угости сигареткой и спрашивай.

Через пять минут сыщики уже знали точное местонахождение Эдиты. Не на шутку разошедшаяся Пудра заложила ее со всеми потрохами, сообщив двум ментам не только имя и фамилию ее клиента, эстонского коммерсанта, но и его гостиничный номер, куда они полчаса назад удалились.

— Вздрючьте эту сучку по самое коромысло! — кричала Вероника вдогонку сыщикам, которые уже спешно удалялись по коридору.

Вернувшись в ресторан, они застали там Дробыша, с аппетитом уплетавшего за обе щеки принесенный официантом мясной салат. Сообщение о том, что надо срочно бросать это дело и пулей лететь на двенадцатый этаж, было встречено им без особого энтузиазма.

— Мужики, я жрать хочу по-страшному, — попытался было возмутиться Дробыш, когда друзья предложили ему следовать за ними.

Однако Громов прекрасно знал, чем можно было пронять его соседа по муровскому кабинету.

— Значит, ты не хочешь посмотреть, как на двенадцатом этаже в отдельном номере эстонский бизнесмен трахает нашу российскую проститутку «раком»?

После этого вопроса уговаривать Дробыша больше не пришлось. Всю дорогу до лифта он бежал впереди коллег, а когда они достигли нужного этажа, первым выскочил из кабины в коридор.

Дежурная по этажу, хорошо знавшая Семена, безропотно повиновалась его приказу и тут же отдала ему запасные ключи от нужного номера. Осторожно приблизившись к дверям и открыв замок, муровцы смело перешагнули порог номера.

Та завлекательная картинка, которую пять минут назад в ресторане нарисовал в воображении Дробыша Громов, по прибытии на место не подтвердилась. Но это совсем не значило, что муровцев ждало полное разочарование. При бледном свете стоявшего на тумбочке ночника вошедшие в номер увидели, как молодая обнаженная женщина, склонившись над таким же обнаженным мужчиной, совершала в кровати сексуальное действо, именуемое «оральный контакт». При этом она так выгнула спину, что вошедшие в номер мужчины буквально остолбенели на пороге, превратившись в три неподвижных изваяния.

Первым пришел в себя Гурзо, который хотел было уже шагнуть вперед и решительно пресечь затянувшееся безобразие, но в ту же секунду был схвачен Дробышем за рукав пиджака.

— Пускай мужик кончит, Сеня. Все-таки не гуманно, — зашептал ему на ухо Дробыш.

Наконец напряженную тишину номера огласил глубокий вздох удовлетворения, вырвавшийся из уст эстонского бизнесмена, и Гурзо, шагнув вперед, ударил по выключателю на стене.

— Всем оставаться на своих местах — проверка! — прокричал он на весь номер и приблизился к кровати.

К удивлению Гурзо и его товарищей, так и оставшихся стоять на пороге, Эдита не проявила никакого беспокойства в связи со столь бесцеремонным вторжением оравы мужчин в чужой номер. Более того, она даже позы не изменила, так и оставшись стоять на четырех точках, и лишь лохматая ее голова повернулась в ту сторону, откуда раздался зычный окрик.

Совсем другую реакцию на появление незнакомых людей проявил седой бизнесмен из Эстонии. Вскочив с кровати и смешно прикрывая руками свои мужские прелести, он возмущенно, с акцентом заклокотал:

— Э-то бе-зобра-зие! Я бу-ду жало-ваться.

Но эти причитания не возымели абсолютно никакого действия на Гурзо, успевшего за долгие годы работы привыкнуть к такого рода сценам. Отработанным до автоматизма жестом он достал из внутреннего кармана пиджака свое кумачовое удостоверение и буквально впечатал его в возмущенную физиономию эстонца.

— Трахает наших девиц и еще возмущается, — процедил сквозь зубы Гурзо, возвращая удостоверение обратно в карман. — Вы же вроде бы от нас отделились? — И обращаясь к Эдите: — А ты так и будешь жопой светить?

— А чем она тебе не нравится? — еще круче выгибая спину, ответила путана. — Смотри, пока я добрая. Жена небось такого не покажет.

Но Гурзо шагнул к стоявшему у кровати креслу и, взяв в руки лежавшую на нем одежду, кинул ее обнаглевшей проститутке.

— Даю тебе ровно минуту на одевание. Иначе ты меня очень сильно рассердишь.

И по тому, как он это произнес, девица, знавшая Семена достаточно давно, поняла, что время шуток истекло. Она наконец слезла с кровати и стала медленно натягивать на себя дорогие импортные шмотки. Причем видя, с каким интересом за ней наблюдают двое незнакомых мужчин, застывшие на пороге, она постаралась максимально эффектно обставить это действо. К примеру, изящные трусики она надела в последнюю очередь и сделала это вызывающе медленно — сидя на кровати и высоко подняв обе ноги.

Эстонец тем временем уже успел одеться и теперь молча стоял у окна, ожидая, видимо, каких-то распоряжений от представителей властей.

— Ты с дамочкой расплатился? — поинтересовался у него Гурзо.

Эстонец сначала не понял смысла сказанного, а когда до него дошло, пробормотал:

— Нет, я не успел.

— Тогда плати, раз удовольствие получил. Небось не обедняешь?

Эстонец быстро достал из кармана пиджака, висевшего на стуле, кожаное портмоне и, отсчитав нужную сумму зелеными бумажками, аккуратно положил их на краешек кровати. Эдита ловким движением сгребла их в кулак и тут же сунула под натянутый на пышные груди бюстгальтер.

— Спасибо, Сенечка, за заботу, — улыбнувшись, произнесла она. — Я могу идти?

— Как же, разбежалась, — осадил ее Гурзо и, взяв за локоть, посадил на кровать. — Теперь ты обо мне позаботься.

Не успел муровец произнести эту фразу, как Эдита протянула к нему руку с явным намерением расстегнуть у него ширинку на брюках. Однако Гурзо проявил отменную реакцию и резким шлепком по шаловливой дамской ручке пресек эту попытку.

— Ты что себе позволяешь? — зашипел муровец на девицу.

— А что такое? Сам же сказал — позаботься, — удивилась путана.

— Я не это имел в виду.

— Тогда что?

Однако, прежде чем объяснить ей суть проблемы, Гурзо сделал знак эстонцу, чтобы он вышел из номера. И только после того, как тот удалился, сказал: