машинально, не выбирая. Также после окунания в воду в ванне я одел шелковый халат лишь потому, что мне больше нечего было надеть.

В мирской жизни, давая оценку как костюму, так и халату, я могу отметить, что эти вещи были очень высокого качества и стоили в десять раз больше, чем китайские спортивные костюмы, и в десять раз больше, чем китайские халаты.

То есть я еще раз обращаю внимание на то, что в состоянии психомоторного возбуждения я одевался, не думая, чисто машинально.

Ровно также вы не сможете в состоянии психомоторного возбуждения отвлечься от внутреннего созерцания и начать думать о том, что же вам съесть на обед или на ужин. Вы не сможете осматривать имеющиеся продукты или читать какие-нибудь рецепты. Как только вы отвлечетесь от внутреннего созерцания и переключитесь во внешнюю деятельность по выбору еды или приготовке еды, как вы опять же попадете во власть страха и паники от психотронного оружия внутри вас, и это также является страхованием или наступлением фугиформных реакций. То есть ваша практика закончится вашим бегством в никуда.

В моем случае за шесть суток психомоторного возбуждения я ел один раз. Мне на глаза попался рис, который я высыпал в кастрюльку, залил водой и поставил на плиту. В то же время я ходил туда-сюда по квартире, не поглядывая за рисом. Я точно не помню, добавлял я соль или нет в рис, подгорел рис или не доварился. Я просто помню, что я съел несколько ложек, думая о своем (о психотравмирующей ситуации). Возможно, что если бы на виду была бы какая-нибудь пища, то я ее и съел бы по привычке есть, но никакой еды, кроме риса, на виду не было.

Следующим моментом является секс, отношение к брачной жизни, отношение к жене и детям.

В этом случае, если вы в состоянии психомоторного возбуждения захотите проявить заботу о ребенке в режиме реального времени или в будущем, то такой ход мышления хоть и является внутренним сосредоточением, но если этот ход мышления никак не взаимосвязан с ситуацией сострадания, то такое мышление выведет вас из медитации.

Также любые предметы в доме йогина, которые могут напоминать о ребенке, например, фотографии или игрушки, вовлекают машинально ум в мысли о ребенке. Именно такая ассоциация из-за внешней деятельности ума (можно сказать об этом — «глаз зацепился») переключает автоматически ход мышления на все то, что связано с ребенком или с детьми. Такое мышление уводит сам ход мышления в другую сторону, не связанную с ситуацией сострадания. В результате в уме может возникнуть «скачка идей» (термин из психиатрии) или, по-другому. «скачки коня ветра» (термин из буддизма Тибета). В результате на безудержную скачку идей наложатся фугиформные реакции, то есть ход мышления переключится с медитации. Медитация — это слияние с психотравмирующей ситуацией, а скачка идей — это хаос элементов психотравмирующей ситуации с иными аспектами из жизнедеятельности человека. То есть скачка идей прерывает слияние с психотравмирующей ситуацией, и таким образом медитация прерывается и человек попадает в ловушку собственных чувств, а конкретно — обращается в панику и страх от фугиформных реакций (из-за психотронного оружия внутри себя).

То есть, подводя итог связям ребенка или детей с йогином, я могу лишь утверждать то, что в доме-дольмене практика не должно быть каких-либо фотографий, картин, материальных предметов, которые могут отвлечь ум практикующего от медитации.

В моем личном опыте у меня были фотографии как с родственниками, так и с женой и ребенком. Однако все те фотографии, которые были отпечатаны у меня на фотобумаге, — они были сложены в фотоальбомы, а сами фотоальбомы были убраны в шкафы.

Те фотографии, которые были у меня в электронном виде на компьютере, то сам компьютер был у меня выключен в тот период, пока я был в состоянии психомоторного возбуждения.

Помимо каких-либо материальных предметов, которые могут вызвать ассоциации ума и отвлечь ум от медитации, второй опасностью является узость мышления на этапе тахипсихии (ускоренного мышления ума).

То есть это понимается так. В психиатрии есть множество упоминаний о том, что психомоторное возбуждение может возникнуть у человека в результате какой-либо стрессовой ситуации, в том числе из-за ребенка или детей. Вариантов стресса великое множество. Это может произойти из-за того, что ребенок ушел гулять и пропал или, например, убийство ребенка. Конечно, стрессовая аналогичная ситуация может произойти и из-за утраты любого другого близкого человека, например, утраты родителя или брата, сестры, жены и так далее, но я пока узко рассматриваю утрату ребенка или детей.

В том случае, если человек утратил ребенка или возникла длительная неопределенность в том, где же пропал и куда пропал ребенок, это, конечно, может вызвать стресс и как следствие — психомоторное возбуждение при условии длительного стресса. Однако в таком случае мышление человека узкое и направлено на выход из бессмысленной ситуации или из тупиковой ситуации. Логически понять или осознать это довольно сложно. Те люди, которые прошли через подобное, испытали также узкое мышление, направленное лишь на собственного ребенка или детей.

Такое испытание само по себе не является состраданием, и переживание подобного опыта не расширяет границы разума до невероятных размеров в процессе максимума разгона мышления.

Однако те люди, кто имеет такой опыт по утрате детей и, услышав о подобном случае, случившегося у другого человека, может лишь сопереживать или сочувствовать, но сострадать такой человек при таких обстоятельствах не может.

Человек может сострадать лишь при таких обстоятельствах, когда именно схема приводит к утрате людьми детей или к потере людьми детей.

Смоделировать какую-либо ситуацию по пониманию схемы сострадания, которая приводит к утрате или к потере детей, достаточно сложно.

Я приведу примерную схему для понимания, то такая схема в своем сострадании навряд ли превысит критический порог необходимого сострадания.

Периодически по телевизору показывают и рассказывают о случаях, происходящих в детских домах, где директор детского дома насилует девочек с данного детского дома. В тех случаях, когда такие случаи «всплывали» (получали огласку), то в процессе следствия выяснялось, что такая девочка не одна в детском доме (изнасилованная), а несколько. При этом остальные девочки боялись директора детского дома из-за его угроз и никому не сообщали о случаях изнасилований.

Если придавать эмоциональную оценку таким случаям, то человек назовет такие случаи вопиющими, циничными, мерзкими и так далее. Также через чур эмоциональные люди будут требовать наказания для такого директора детского дома, некоторые будут готовы побить его, а некоторые «разорвать на куски».

Однако если отключить эмоции и подойти сугубо с научной