Халисстра, по-прежнему находясь в глубоком Дремлении, подалась вперед, чтобы расслышать.

— Тебе понадобится меч, — шепнула Сейилл.

Халисстра, не открывая глаз, ощупала пол перед собой, и пальцы ее сомкнулись на поющем мече со сломанным кончиком.

— У меня есть меч, — вслух прошептала она. Видение покачало головой:

— Не этот. — У Сейилл на губах пузырилась кровь. — Лишь с Лунным Клинком ты сможешь победить ее.

— Победить — кого? — переспросила Халисстра. — Я не…

— Он был потерян в Студеном Поле, — перебила Сейилл, в горле у нее забулькало, дыхание сделалось неровным. Она была при смерти и едва могла говорить. — Он был у жрицы… ее убили… Теперь… им владеет… червь.

Халисстра была озадачена: Сейилл сказала «червь» или «дракон»?[2]Она решила, что речь, наверное, идет о драконе. Известно, как сильно драконы жаждут сокровищ, особенно магического оружия. А судя по благоговению, с которым Сейилл произнесла слова «Лунный Клинок», этот меч уж точно был магический.

Сейилл продолжала говорить — так тихо, что Халисстра едва могла расслышать:

— Найди Лунный Клинок… и воспользуйся им… чтобы победить ее.

— Кого победить?! — вскричала Халисстра.

Рядом раздался быстрый шорох. Халисстра, вырванная из Дремления, открыла глаза и увидела Рилда в полной боевой готовности, с Дровоколом в руке. Он обежал взглядом сумрачную комнатушку, потом посмотрел на Халисстру, приподняв бровь в беззвучном вопросе.

— Ничего страшного, — ответила она. — Я ушла в Дремление. Это было всего лишь видение.

Рилд расслабился и вогнал меч обратно в ножны. Глаза его жадно уставились на нее, и Халисстра вспомнила, что по-прежнему обнажена. Он не отвел почтительно взгляд, как положено мужчине-дроу, а снова приподнял брови, и в глазах его вспыхнул огонь.

Халисстра покачала головой.

— Не теперь, — сказала она ему. — Мне необходимо кое о чем поговорить с Улуйарой.

Поднявшись, она торопливо оделась и выскользнула в ночь.

Громф спешил к офицеру, который стоял, скрестив руки поверх нагрудника своего доспеха из черненого мифрила и озирая затихшее поле боя. Глаза Энджрела довольно блестели при виде остатков уничтоженного грибного леса и трупов танарукков, валяющихся на земле, будто срубленные стволы.

— Тащите тела к загонам, — велел Мастер Оружия Дома Бэнр солдатам, осматривающим мертвых танарукков. — Их можно скормить ящерам.

Говоря, он одновременно вытирал с меча кровь тряпицей. Мастер осмотрел клинок, улыбнулся, потом вложил меч в висящие на бедре ножны.

— Я бы пока не спешил убирать его, — сказал Громф. — Он тебе еще понадобится.

Энджрел изумленно обернулся:

— Архимаг! — Мастер Оружия открыл от удивления рот. — Где вы были, Абисс вас побери?

— Не то чтобы в самом Абиссе, но неподалеку, — насмешливо парировал Архимаг. — Потом расскажу. — Он огляделся. — Как здесь дела?

— Все в порядке, — доложил Энджрел. Он указал на устье туннеля в стене огромной пещеры. Перед ним грудой валялись мертвые танарукки. — Мы отбросили противника обратно в Темные Владения. Он отходит от города и перегруппируется. А Брешская крепость?

— Пока тихо, — ответил Громф. — Там врага тоже отогнали, и подступы перекрыты. Я думаю, дергары со временем опомнятся, соединятся где-нибудь в туннелях с другими отрядами и предпримут новую попытку в другом месте. Однако прежде чем они получат шанс сделать это, я хочу, чтобы ты помог мне кое в чем.

— Надеюсь, не в уборке трупов?

Громф кивнул.

Энджрел усмехнулся:

— Говорите.

Архимаг взглянул на одно из тел, лежащее неподалеку. Полуорк-полудемон, танарукк был приземистым чудовищем, в клочьях косматой шерсти и чешуе, похожей на струпья. Из-под укороченного носа выдавалась длинная челюсть с торчащими из-под верхней губы обломанными желтыми клыками. Низкий скошенный лоб придавал лицу тупое выражение, которое еще более подчеркивал остекленевший взгляд мертвых красных глаз.

— Мне надо пробраться за боевые порядки врага, — начал Громф. — И мне нужен спутник. Не маг, а солдат. — Он пнул мертвого танарукка ногой. — Скажи, Энджрел, тебя когда-нибудь полиморфировали?

— Однажды, — ответил Энджрел. — Много лет назад, в ящера. Это потехи ради затеял один спесивый болван, вздумавший показать мне мое место, оседлав меня и прокатившись на мне верхом. После того как я укусил его, он решил, что это не так забавно, как ему казалось, и вернул мне прежний вид.

Громф улыбнулся. Он хорошо помнил день, когда Нозрор прихромал в Магик и потребовал себе подушку, потому что не мог сидеть. «Несчастный случай во время верховой езды» — так он говорил, пока один из студентов не заглянул с помощью магии ему сквозь одежду и не обнаружил на заднице следы зубов. После этого напыщенный юный Нозрор надолго стал мишенью для шуток.

— Я постараюсь не давать тебе повода пускать в ход против меня зубы, — с деланой серьезностью пообещал Громф.

* * *

Танарукки беспорядочно отступали по туннелям, огрызаясь и кусая друг друга, когда стены сходились и проход сужался. Воздух был наполнен лязгом оружия и доспехов, резким запахом крови раненых, которых грубо отпихивали и оставляли умирать, — и голосами сержантов, пытавшихся упорядочить весь этот хаос.

Двое танарукков шаркали ногами чуть позади остальных, стараясь держаться в стороне от пихающейся толпы, никого не провоцируя и не поддаваясь на провокации. У одного из них лоб был более выпуклым, чем у его спутника, и на шкуре клочьями росла белая щетина. Другой был шире в плечах и носил кольчугу, немного тесноватую на вид. Лезвие боевого топора, который он нес, было в потеках крови. Беловолосый, видимо, потерял свое оружие, но держал в руке небольшой кусочек меха — судя по всему, трофейный скальп. Он увлек своего напарника в укромное место, с пути отступающего войска, потом прошептал заклинание и, скомкав мех в кулаке, кивнул на узкую расселину слева от них.

— Он там, — сказал Громф. — Или, по крайней мере, только что был там. Я снова потерял его.

— И куда он все время девается? — раздраженно буркнул Энджрел.

В сутулом широкоплечем танаруккском теле у него разболелась спина. Ему ужасно хотелось покончить поскорее с этим делом и снова вернуться в обличье дроу. И еще его новое тело воняло. У Громфа-то не было этих проблем. Свою внешность он изменил с помощью иной магии. Если бы он полиморфировал себя, то все материальные компоненты, необходимые ему для заклинаний, — вроде этого клочка шерсти собаки-ищейки, к примеру, — превратились бы в какие-нибудь более подходящие для танарукка вещи.