— Угу, — ответил Тзэм.

Он наклонился и ухватился за первую скобу, потом нажал, навалившись всем свои весом. Скоба держалась крепко.

— Хорошо держит, — сообщил Тзэм.

Чуть поколебавшись, он стал спускаться вниз. Он вскрикнул, когда пятая скоба зашаталась под его непомерным весом, но удержался и не упал.

— Несколько скоб расшатались, — крикнул он Хизи когда достиг дна. — Нижние камни искрошились.

— Я осторожно, — пообещала Хизи.

Через несколько минут девочка уже стояла на дне колодца рядом с великаном.

— Что ж, — изрекла Хизи, озираясь при свете фонаря, — водостоки Второй Династии почти не отличаются от тех, что выстроены при Третьей.

— Тебе лучше знать, — согласился Тзэм.

Нижние коридоры были чуть уже верхних, и Хизи и Тзэму то и дело приходилось перепрыгивать через промоины. Иногда они задерживались у боковых протоков. Вода в них была стоячей. Хизи даже ахнула, заметив, как что-то огромное проплыло, вызвав рябь на поверхности.

Вскоре они увидели духов. Многие были бесплотны, как тот, посещавший ее комнату. Они ускользали во тьму, едва свет лампы падал на них. Но один из призраков казался довольно плотным. Он выглядел как человек и стоял там, где свет от фонаря растворялся во тьме. Хизи казалось, что глаза призрака смотрят на них с любопытством — если только духи способны испытывать любопытство.

— Если мы только встретимся с настоящим духом, вроде тех, что водятся в Зале Мгновений… — Тзэм не договорил.

— Я взяла кусочек ароматической смолы, — прошептала Хизи.

— Что? — расширив глаза от изумления, прошептал Тзэм.

— Я достала ее в одной из рак, — пояснила Хизи.

— Украла у жрецов?

— Украла — не слишком ли сильно сказано?

— Невероятно! — вздохнул Тзэм. — Что тут еще можно сказать?

— Тише, Тзэм. Я кое-что читала о духах. Чудовища вроде того, что мы видели в Зале Мгновений, встречаются очень редко. К тому же они всегда спят. Надеюсь, мы никого из них не разбудим.

— Надеюсь, — фыркнул Тзэм.

Какие бы странные, мертвые мысли ни посещали их таинственного наблюдателя, он потихоньку отступал и не пытался напасть.

Вскоре коридор расширился, и они вышли в небольшой зал. От противоположной стены коридор шел дальше. Зал заканчивался наверху просторным сводом, покрытым множеством трещин, сквозь которые пробивались шишковатые извивающиеся отростки.

— Корни, — догадалась Хизи. — Наверное, мы сейчас под каким-нибудь садом.

— А тут что? Похоже, это один из залов старого дворца, которые мы разыскиваем.

— Архитектура схожа, — ответила Хизи.

— Мне кажется, похороненный город — времен Первой Династии — все еще под нами.

— Мы на верхнем этаже, — с уверенностью сказала Хизи. Действительно, из угла комнаты вниз вела лестница. — Вот так мы спустимся в провалившийся дворец.

— По этой лестнице?

— Нет, пока еще нет.

Хизи взяла карту и поднесла ее поближе к лампе.

— Существуют боковые коридоры. Надо пройти еще шесть.

— Включая тот, что залит водой?

— Да, — кивнула Хизи.

Хизи и Тзэм двинулись дальше, считая по пути боковые ответвления водостоков. Призрак провожал их, безучастно глядя из сумрака.

— Следующий поворот, — прошептала Хизи. По коже ее пробегал странный колющий холодок. Еще несколько шагов, и они оказались в следующем зале верхнего этажа.

Шлепая по воде, Хизи довольно легко разыскала лестницу.

— Нашла! — воскликнула Хизи.

— Я пойду первым, — решительно заявил Тзэм.

— Конечно, Тзэм, — согласилась Хизи.

Лестница, ступени которой были покрыты тонким слоем ила, была скользкой, но, в отличие от помещений под покинутым крылом, она не была завалена землей. Вода покрывала пол — по колено Тзэму и по пояс Хизи.

Тзэм хоть и не был знатоком архитектуры, сразу понял, где они находятся.

— Это усыпальница, — пробормотал он, указывая на тонкие изукрашенные колонны, бездействующий фонтан, в котором стояла вода, и на рельефные изображения на стенах.

— Да, — подтвердила Хизи. — Это усыпальница Первой Династии. Видишь королевскую печать Шакунгов?

— Какая огромная! Таких я раньше никогда не видел.

— Потому что Шакунг раньше был также и Первым Жрецом, — пояснила Хизи.

— А теперь разве не так?

Хизи покачала головой.

— Только символически. Во времена Первой Династии не было Верховного Жреца. Все зависело от воли Шакунга. Но после войны со жрецами власть императора и жрецов разделилась.

— Что-то раньше я никогда не слыхал про войну со жрецами, — признался Тзэм.

— Да, о ней предпочитают умалчивать.

— Куда теперь? Я не вижу ни одного выхода.

Похоже было на то, что все двери усыпальницы, ведущие в примыкающие к ней комнаты, замурованы.

— Да, вряд ли мы отсюда сумеем куда-нибудь попасть, — сказала Хизи. — Сейчас я обойду помещение, чтобы отметить, где мы находимся, и разглядеть получше.

— Что разглядеть?

— Барельефы. Может быть, они нам что-то подскажут.

— Понятно.

— Дай сюда фонарь.

Девочка подняла фонарь над священным водоемом и принялась разглядывать барельефы.

— Тзэм, посчитай, сколько ступенек в лестнице.

— Для чего, принцесса?

— Это очень важно.

Тзэм вздохнул и зашлепал к лестнице. Хизи поспешила воспользоваться случаем, прежде чем Тзэм успеет поймать ее. Вода в священном водоеме стояла вровень с оградой; Хизи поставила на нее лампу и вскарабкалась наверх. Отсюда она могла попасть в узкий проход, через который некогда вода наполняла водоем. С замирающим сердцем она стала туда протискиваться. Хизи была очень слаба, и ей удалось только втиснуться по локти, когда Тзэм окликнул ее.

— Принцесса! — завопил Тзэм и с громким плеском направился к ней через усыпальницу.

Хизи, отчаянно напрягая мышцы живота, старалась протиснуться в трубу. Там все было скользко, не за что было ухватиться. Еще усилие — и она втиснулась наполовину. Сцепив руки, Хизи продолжала извиваться. Крепкие пальцы сжали ее ступню. Хизи дико отбивалась, стараясь выскользнуть из железной хватки Тзэма и протиснуться дальше.

— Принцесса, — донесся до нее приглушенный голос Тзэма. Труба была настолько узка, что Хизи не могла бы ползти по ней даже на коленях.

— Прости, Тзэм, — крикнула она, надеясь, что он слышит ее голос. Здесь он звучал словно чужой и едва просачивался наружу. — Прости, но труба слишком узка для тебя, а это единственный путь. Я знаю, ты не разрешил бы мне идти одной.