– Который час? – спросила, приподнимая бедра, по которым он уже стягивал мое нижнее белье.

С кофтой я справилась сама.

– Половина второго, малышка. Спи, – сказал, залезая ко мне под одеяло.

Джей быстро разделался со штанами и нижним бельем, ныряя к нам в тепло.

– Быстрей обнимайте меня, иначе я замерзну.

– Ни за что, – притянул меня к себе, закидывая ногу на свою талию.

– На это и рассчитываю, – улыбнулась, целуя его, почувствовав сзади второго горячего красавчика моей жизни.

– Все равно холодно, – веду тазом так, что сначала упираюсь в член Джеймса, а потом Итана.

– Ох, детка. Сейчас тебе будет очень горячо, – стискивает мои губы своими и тут же входит в меня на всю длину.

В эту ночь они меня согревали несколько раз, потому и проснулись мы позднее всех. Хотя мне показалось, что Хлоя еще более помятая, чем я. Благо мы расположились в этом огромном доме на приличных расстояниях друг от друга. Третий этаж был оснащен единственной спальней, второй делился как бы на два отсека, куда и отправились в разные стороны Луиза с Питером, и трио Уилсонов. Первый этаж заняла семья Анны. Там было для них достаточно места и комнат.

В четверг все замерли в ожидании. Рича должен был привезти водитель Итана и Джеймса.

Я нервничала и была готова к тому, чтобы дозвониться до брата и отправить его назад. Кто знает, как он после операции перенесет такой длинный путь на машине.

Но все сомнения развеялись, когда этот «больной» выскочил нам на встречу, когда авто не успело еще остановиться.

– Ты что творишь? – закричала на него, когда он стал приближаться. – Хочешь, чтобы я родила раньше времени? Идиот.

Мне правда стало на мгновение плохо.

– Эй, эй. Успокойся сестренка. Все в норме. Видишь, – поднимает руки в стороны, поворачиваясь вокруг себя, а я толкаю его в плечо и крепко обнимаю.

– Не делай так больше, – дую губы.

– При тебе, больше никогда.

– Рииич, – начинаю отстранятся от него.

– Ну все, все. Давай знакомь со всеми. Но сначала, где твой второй… кто?

– Я тебя побью сейчас.

Разворачиваемся с ним и тут, навстречу к нам идут мои любимые мужчины.

– Ты их из каталога выписала что ли?

– Ага, – смеюсь и делаю шаг навстречу к моим мужчинам.

Беремся за руки и словно по линейке выстраиваемся перед братом.

– Джеймс Рид, – сразу начинает мой красавчик, протягивая для рукопожатия ладонь.

– Рич, – отвечает, но медлит отпускать этот дурачок. – Тебе брат уже передавал мои слова надеюсь?

– Ага, ответ тот же. Малышка наша и самая главная для нас, как и дети.

– Надеюсь, что так, – отпускают друг друга. – Итан, рад встречи.

– Привет, приятно видеть тебя на твоих двоих.

Уходим в дом, полным составом. Вот теперь все точно в сборе.

Сердце на троих

– Он прекрасен, милая, – сказал Джеймс, разглядывая нашего сына, которого я родила буквально три часа назад.

Перевела взгляд, наблюдая, как Итан бережно гладит по щеке спящую дочку в кроватке.

Да. У нас родились мальчик и девочка.

Когда узнали? были не просто рады, а невероятно счастливы, зная, что окунемся в этот родительский мир сразу по двум фронтам.

Всю беременность мои любимые мужчины провели рядом со мной. Уезжали по очереди в командировки, но мы держали постоянную связь.

В нашем доме со временем появилась помощница. Мне было сложно смириться с этим, но многоплодная беременность далась тяжело, особенно когда мечты о том, чтобы скорее вырос живот стали осуществляться так быстро.

Мое пузо было просто огроменным. Я была уверена, что из меня в итоге вылезут как минимум детсадовцы. Но родились наши малыши весом два с половиной килограмма, и сын на сто грамм больше. И, как сказали врачи – это просто замечательный вес.

Вообще срок стоял на две недели позже по обычным меркам, поэтому родила я в срок по нашим. Парни были как раз рядом, когда я почувствовала, что по ноге течет вода, когда пила сок.

Паника окутала именно Итана, который стал звонить моему гинекологу, в клинику и предупреждать о данном факте. Джеймс же, если и волновался, то не подавал вида, помогая одеваться.

Второе мая. Теперь этот день стал нашими семейным праздником.

Сначала мои мужчины спорили в шутку, кто чей ребенок. Итан был уверен, что сын его, а дочка Джеймса. На вопрос почему, Ит отвечал, что его яйца больше, но стоило мне один раз доходчиво объяснить, что я легко могу это исправить и вообще обиделась на них, они перестали.

Конечно, я их понимала, интерес и все такое, уверена, что, сейчас глядя, на слегка кудрявые светлые волосы малышки, Итан рад и знает, что она его. А маленький темноволосый ангел-сынок, Джеймса.

Вот тут срабатывает и главный механизм нашей любви, мы все понимаем, но дети именно наши. Мы не станем их делить. Они будут знать, что любимы нами одинаково.

Они просто наши и все.

Улыбаюсь, плачу, и засыпаю. Но не хочу закрывать глаза. Да, я очень устала, но мне так сложно оставить этот момент без себя. Хочу видеть каждый их взгляд в сторону меня, детей. Хочу чувствовать их прикосновения, слышать слова благодарности и обещаний в любви, которые услышала за эти часы родов и после.

Мы так сильно любим, что иногда кажется, будто эта любовь жива и имеет огромную силу, словно она и правда не только внутри нас живет.

Внезапно мужчины, поворачиваются ко мне и оба подходят с обеих сторон. Берут в свои руки мои ладони, вновь целуют их.

– Ты самая лучшая женщина на свете, малышка, – проникновенно говорит Итан.

– Спасибо, милая. Спасибо за них. Спасибо за все, что делаешь для нас, – наклоняется и оставляет маленький поцелуй на моих губах.

– Люблю вас, – шепчу еле слышно.

– Отдохни, детка. Мы будем рядом.

– Спасибо, – улыбаюсь обоим мужчинам и проваливаюсь в глубокий сон.

Выписка из клиники проходила почти как свадьба. Только центром внимания были не наши кольца, а Дин и Алекса Рид.

Обожаю их имена. Это был долгий и длинный спор. Почти все время моей беременности мы не могли решить, как назовем наших детей. И даже мое предложение, чтобы это сделала я было оспорено. Впервые!

В итоге, мы выписали имена для дочки и сына на бумажки и тянул папа. Это уморительно смешно, но в итоге решило проблему, и никто не ссорился больше.

И вот мои любимые в руках держат наши сокровища, а я улыбаюсь и одновременно с этим ужасно боюсь, вдруг