— Спасибо. Огромное вам спасибо за доверие. Впрочем, должен заметить, я полностью согласен с генералом Каспаром.

Все снова дружно и весело расхохотались. Все, кроме Нэнси Петрелли. Ее смех был каким-то не слишком веселым. Зато она перешла прямо к делу:

— Так ты все рассказал Совету? Во всех подробностях и деталях?

— Терпение, друзья мои, терпение, — Виктор Тремонт скрестил руки на груди, улыбнулся и выдержал долгую паузу. Он их поддразнивал.

Напряжение в комнате достигло своего пика. Все взгляды были устремлены на него.

— Ну и?.. — первой не выдержала Нэнси Петрелли.

— Что сказал этот гребаный Совет директоров? — подхватил генерал Сейлонен.

Улыбка на лице Тремонта стала еще шире.

— Да они набросились на этот наш проект, как собаки на кость! — Он оглядел комнату, во взглядах присутствующих читалось облегчение. — А перед глазами прямо так и плясали долларовые купюры высшего достоинства! И знаете, мне на секунду показалось, что я в Лас Вегасе, а все они — эдакие автоматы с щелью для заглатывания монет.

— И никаких угрызений совести? — спросил конгрессмен Слоат. — На попятную, случайно, не пойдут? Что, если вдруг взыграет совесть, а?

Тремонт отрицательно покачал головой.

— Помните, мы сами подбирали всех этих людей. Присматривались к каждому. Оценивали все — и их происхождение, и интересы. И толерантность к риску. — В ту пору главной его проблемой было провести кандидатов через Холдейна, с тем чтобы за них проголосовали и выбрали в члены Совета директоров, а старые кадры постепенно вытеснялись или же полномочия их урезались. — Да, разумеется, главная проблема — не ошиблись ли мы в свое время в оценках.

— Не ошиблись, уверяю, — удовлетворенно заметил конгрессмен Слоат.

— Именно, — кивнул Тремонт. — Да, они немного позеленели, стоило мне упомянуть о возможных смертях без нашей сыворотки. А также о неизбежных случаях смерти, когда эта сыворотка, как, впрочем, и все остальные медикаментозные средства, проходила апробацию. Но в конечном счете все это делается на благо человечества, разве не так? И мне пришлось объяснить, что вирус не на сто процентов летален, даже если не проводить курс лечения. И до них вроде бы дошло, что все эти смерти просто ничто в сравнении с гибелью миллионов людей по всему миру, если, конечно, правительство не даст нашей сыворотке зеленый свет, причем быстро.

Нэнси Петрелли, будучи пессимисткой по природе своей, спросила:

— А что, если правительство не захочет выложить требуемую сумму?

В комнате повисло мрачное молчание. Присутствующие переглядывались, но в сторону секретаря Комитета по здравоохранению старались не смотреть. Этот вопрос был на уме у всех.

— Что ж, — ответил Тремонт, — мы с самого начала знали, что этот риск существует. Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Но сомневаюсь, чтобы наше правительство, равно как и правительства других стран, имело бы какой-либо выбор в этом вопросе. Если они не закупят сыворотку, и в нашей стране, и во всем мире погибнет множество людей. Так что ответ прост.

Генерал Каспар кивнул.

— Вот именно. Кто рискует, тот и выигрывает.

— Да, именно, — кивнул генералу Тремонт. — Таков, кажется, девиз, отрядов спецназначения. — Затем, после паузы, он добавил сухо: — Но мне хотелось бы думать, что все мы рискуем за более крупное и существенное вознаграждение, нежели несколько медалей и одобрительный шлепок королевы по спине, верно?

Тремонт, покачивая ногой, наблюдал за четверкой своих приспешников.

— Совестливость — вот что делает из нас трусов. Кажется именно так говорил Шекспир или приблизительно так. Но если при этом собрать в кулак всю свою храбрость, можно и победить.

Но не храбрость и не слова Шекспира заставили его пойти на такой огромный риск — ведь в случае провала грозили суд и смертная казнь. Нет, в начале ХХI века все эти байки не проходят. Деньги и власть — вот что главное.

Генерал Сейлонен заметил с туповатой ухмылкой:

— Но ведь мы сами, наши семьи, не погибнем. Сыворотка-то у нас.

Они все подумали об этом, но лишь Сейлонену достало храбрости или, возможно, просто глупости произнести это вслух. Тремонт продолжал выжидать.

— И когда все это начнется? — спросила Нэнси Петрелли.

— Полагаю, дня через три-четыре, — ответил Тремонт после паузы. — Когда реальная угроза эпидемии дойдет до мирового сознания. Ударит, точно гром среди ясного неба.

В комнате недовольно заворчали. Что двигало этими людьми в такой момент — жалость или жадность, — трудно сказать.

— Когда начнется, — продолжил Тремонт, — я хотел бы, чтобы каждый из вас неустанно подчеркивал опасность происходящего для всего человечества. Первым делом задействовать средства массовой информации. А затем выступим мы и объявим о создании сыворотки.

— И побежим спасаться, — с хриплым смехом заметил генерал Каспар.

Все сомнения развеялись, все четверо заговорщиков вновь объединились в предвкушении близости сладчайшего момента, когда на их головы посыплется золотой дождь. Момент был совсем уже близок. Очень близок. Показался на горизонте. На секунду они забыли о всех своих страхах — возможности возникновения оппозиции, потенциальном предателе Билле Гриффине, настырном Джонатане Смите, который продолжал копать и копать.

— Чудесно!.. — еле слышным шепотком выдохнул кто-то из присутствующих.

3.15 дня

Сьерра-Невада, Калифорния

—Вы только посмотрите! — воскликнул Марти. — Красота-то какая!

Он резко остановился на полпути, развернулся, и его коротенькая толстенькая фигурка, смешно подпрыгивая, точно мячик, устремилась в дальний конец темной пещерообразной комнаты, находившейся возле потайного хода в дом Питера Хауэлла. Он не сводил восторженного взгляда со стены, зеленые его глаза возбужденно сверкали.

На стене, на высоте примерно десяти футов от пола, подмигивали разноцветными огоньками прозрачные электронные карты мира. Каждая страна имела свой цвет. Крошечные мигающие лампочки непрерывно двигались по ним. Одновременно на списке, прикрепленном рядом к стене, зажигались ряды разноцветных огоньков. А под всей этой красотой находилось компьютерное оборудование, заполнявшее все свободное пространство. Перед ним — стул из кожи и стали, прямо командный пункт. По одну сторону от него находился огромный глобус, по другую — стеллаж с ящиками для файлов.

Смит изучал карты. Иран, Ирак, Турция, а также части этих трех стран, образующие историческую родину курдов. А вон и Восточный Тимор. Колумбия. Афганистан. Мексика, Гватемала. Сальвадор. Израиль. Руанда. «Горячие точки» планеты, центры междоусобных конфликтов, этнических войн, крестьянских восстаний, воинствующих религий.