– Не трудись, Эйв, – оборвал его А-ти. – с Дарольдом мы увидимся лишь в день его смерти…

Она отвернулась, а я очнулся на лесной поляне.

– Эй, браток, – фамильярно окликнул меня Эймс. – Ты чуть лицом в костер не ткнулся. Не спи в походе – можешь проснуться в царстве Духов.

– Ваше величество, – проникновенно сообщил стоявший в дверях солдат. – Все было именно так, как вы и сказали. Нашли мы подземный ход аккурат под алтарной плитой, и доходит он именно до той самой таверны. За сорок шагов слышно, как вопят пьяные.

– Феликий кан! – заявил Гурх. – Мы спустились со стены и фзять языка. Он подтвердить, гряссный шакал сопирается кашдый день в «Лисица» и софещаться. Хотя, – он осклабился, – фраги уше саметиль отщень странный весч, на фоенный софет с сопой натщальники этих псов сабирать много проташный деффка.

– Думаю, если повелитель не возражает, мы начнем, – резюмировал Таорунг, облаченный в легкие доспехи и шлем.

– Только не забудь, – напомнил Айк, – пленных брать живьем.

Один за другим воины спускались в люк на полу часовни. Не гремело оружие, не звякали кольчуги, не слышно было топота и привычной на войне ругани – все понимали, какое ответственное дело им поручено. Глядя на детину с двуручным мечом, с грацией кошки спрыгнувшего в провал, Айк подумал, что бойцы напоминают ему призраков, бесшумных, бестелесных, но весьма грозных.

Подземный ход встретил отряд сыростью и плесенью. Скачущие по стенам тени, казалось, удваивали количество солдат, и от этого теснота лишь усиливалась. Айк подумал, что их затея обречена на провал, но, взглянув на спокойное лицо Рии, идущей рядом, он устыдился своего малодушия. Подземный ход закончился внезапно – лестницей и тупиком. Из-за стены послышались гомон и пьяные выкрики пирующих. Таорунг осторожно подошел к стене, поднял фонарь и увидел дверь из дубовых досок.

Снаружи она была облицована плиткой, имевшей вид кирпичей. Запирал ее какой-то секретный и жутко сложный замок, открывавшийся откуда-то снаружи, так подсказал Кортис Хитрюга, самый ловкий из воров Лима Оз, ныне десятник ополчения.

– Бойс! – шепотом приказала Рия. – Давай, твой выход!

Вперед выдвинулся громила в панцире. В руках у него уже было обитое железом тяжелое бревно мореного дуба.

– Всем приготовиться, – распорядилась воительница.

Обнажились мечи, заскрипели сети, которыми в мирное время охотники ловили зайцев и мелких степных оленей. «Сейчас, – усмехнулся Айк, – в них предстоит попасться куда более крупной дичи».

Перехватив бревно поудобнее, Бойс размахнулся и со всей возможной силой ударил тараном прямо в середину двери. Та распахнулась от первого же удара – секретный замок не выдержал. Силач пролетел внутрь трактира – послышался грохот сокрушаемой мебели, проклятия, хохот, визг…

Воины Лима Оз устремились вперед, увлекая Айка за собой. Пиршественный зал был ярко освещен множеством светильников. Сизыми струйками курились благовония, плавно поднимаясь к высокому, терявшемуся в полумраке потолку. В центре зала под звуки бубнов и флейт кружились полуобнаженные танцовщицы – сейчас они стояли растерянные и ничего не понимали. Замерли в недоумении и десятка три наемников. Они с удивлением взирали, как из проема, возникшего прямо в кирпичной стене, появлялись люди – но даже не пытались что-то сделать, они были слишком пьяны, у многих на коленях сидели такие же пьяные девицы.

В воздух взметнулись сети, и вскоре все посетители, включая бравого Бореалиса, лежали на полу, спеленатые, словно олени. Мутный взгляд генерала остановился на Айке, вступившем в зал последним.

– Э-э-э, ты кто такой? – спросил он.

– Я правитель Лима Оз, Айк Северянин, – представился тот и добавил после паузы: – А ты, значит, и есть тот самый Бореалис, что пообещал обесчестить всех девушек моего города и сделать из моего черепа жбан для пива?

– Кружку… – машинально прогудел Бореалис, хмель быстро оставлял его сознание, и он начал осознавать, что именно происходит.

– Ты видимо не читал мудрых книг, – снисходительно усмехнулся Айк. – «Не обижай слабого детеныша, быть может, это детеныш льва». Ты готов ответить за свои слова?

– Чего?

– Я вызываю тебя на бой по законам чести! – бросил Айк. – Ты пришел завоевать мой город и убить меня, ну так вот он я!

– На бой? Ты серьезно? – гоготнул он. – Я это дело люблю.

– Какое дело? – не понял Айк.

– Убивать! Лично зарубил человек сорок. И это только тех, кого помню.

Бореалис задергался в сетях.

– Развяжите его, – скомандовал Айк.

Солдаты переглянулись, Рия кивнула, и они повиновались, распутав наемника. Тот вскочил и схватился за меч, что лежал рядом.

Генерал пару раз махнул оружием, примерился.

– Эй, – обратился Бореалис к солдатам Лима Оз, – дайте вашему мальчишке нормальное оружие, а то этим дрючком только свиней колоть! – его грубый волосатый палец презрительно ткнул в украшенный рубинами и сапфирами церемониальный меч, висевший на поясе Айка. – Мне и прирезать его будет совестно, – хохотнул генерал.

– Не нужно, – покачал головой Айк. – Я буду драться с тобой другим оружием.

– Это чем же? – ухмыльнулся генерал. – На кулачках?

– Силой, которую тебе не понять!

В толпе пленных кто-то рассмеялся, хотя краем глаза Айк отметил, что лица многих стали озабоченными, видимо, даже сквозь винные пары они поняли, что дело нешуточное, раз этот странный юноша всерьез хочет биться с могучим врагом без оружия.

– Ну, и я тогда без меча буду драться, – ответил генерал, стащил с себя пояс с ножнами и отбросил в сторону. – Задавлю тебя голыми руками, прямо на глазах у этой шлюхи в штанах, – он указал рукой на Рию. – А ты приготовься, баба-генерал. После того, как я прикончу сопляка, – займусь тобой, а мои ребята помогут…

Генерал стал в борцовскую стойку, слегка согнув колени и выставив вперед узловатые ручищи в дорогих перстнях. На лице его играла мерзкая ухмылка матерого головореза, предвкушающего очередное безнаказанное убийство. На секунду Айк ощутил страх – а вдруг магия его оставила? Но нет, он с легкостью оставил свое тело стоять с остекленевшим взором, а сам приблизился к генералу, и с силой сдавил ему шею. Бореалис захрипел, задергался, пытаясь оторвать от себя невидимые руки. Даже попробовал кинуться к Айку, но, не пройдя и шага, рухнул на пол. Доски вздрогнули от удара многопудовой туши. Генерал хрипел и корчился. Айк продолжал держать магический захват. Он не испытывал никаких угрызений совести. Симон Бореалис был врагом и слугой Ориса. Может быть, он и пощадил бы его, чтобы, заковав в кандалы, посадить в клетку и выставить на дворцовой площади на потеху горожанам. Но Бореалис оскорбил весь город, а такое Айк простить не мог.

Генерал замер, лицо его одеревенело, глаза подернулись пеленой. Айк незаметно для себя вернулся в тело. Он окинул взглядом пленных наемников. Здоровенные, покрытые шрамами вояки были бледны, как мертвецы, губы у них тряслись, глаза блестели от страха.