– Я начал разговор, что с такими генералами у нас счёт убитых и пленных слишком большим окажется. Про мобилизационные возможности янки, которые намного выше наших. О том, что не хотелось бы вводить всеобщую воинскую обязанность.

– Всё верно говорили, Пьер. Закон был бы не самым хорошим шагом. Он показал бы нашу слабость, что нам неоткуда брать добровольцев.

– Это я и говорил. Другими словами, но смысл был тот же. – С ожесточением заколотив очередной шар, Борегар бросил кий на стол. – Партия.

– Поздравляю.

– Разве что с этим. Этот… министр сказал, что нехватку добровольцев можно по-иному решить.

– И, судя по вашему тону, я сомневаюсь, что Бенджамин сказал что-то хорошее.

– Ещё бы! Он предложил, и я это дословно запомнил: давайте скажем каждому негру, желающему вступить в наши ряды: «Иди и сражайся – ты свободен».

Ничего в этом мире не меняется, если пускать на самотёк. «Упругость реальности» во всей красе. Люди даже в изменившихся условиях ведут себя так, как вели и раньше. Оно и неудивительно, ведь сущность их остаётся неизменной. А раз так, то и мир пытается вернуться в привычную колею. Если не во всём, так хотя бы в определённых аспектах.

К чему это я? Да к тому, что Джуда Бенджамин и в известной мне истории пытался провернуть нечто подобное. Несколько позже, но факт остаётся фактом. Его, конечно, завернули с такими идеями, но прозвучать они прозвучали. Англоман, что тут ещё сказать можно! Хотя сказать-то можно, но исключительно словами матерными.

– Печальный опыт сипаев, как, на здравые мысли того не навёл? – цинично усмехнулся я. – Как только начинают вооружать тех, кто с высокой вероятностью может обратить оружие против тебя, так оно обычно и выходит. А уж вооружать рабов, которые по умолчанию вряд ли испытывают какую-либо симпатию к своим хозяевам… Он что, совсем дурак, не понимает, что они либо офицеров перестреляют и перебегут к янки, или просто перебегут?

– Я не знаю, Виктор.

– И я не знаю. И, честно признаться, даже знать не хочу. В нынешней же ситуации, после суда над членами «подземки» и прочими шпионами янки, после того как присутствующий здесь подполковник Смит вскрыл сеть информаторов из тех самых негров. Этого достаточно, чтобы настоятельно поднять вопрос о лишении Джуды Бенджамина поста военного министра. И вообще о недопустимости наличия его на сколь-либо значимых должностям. С такими идеями он просто опасен.

– С этим многие согласны. Я уже переслал телеграммы с кратким содержанием нашей беседы губернаторам и тому генералитету, которому доверяю. Поддержка будет.

– А в кабинете?

– Госсекретарь Тумбс нас поддержит. Вице-президент Стивенс поддерживает Дэвиса, как и генпрокурор, как и генеральный почтмейстер. Меммингер, министр финансов, не станет ни поддерживать, ни протестовать. Военно-морской министр доброжелательно нейтрален.

Неплохо. Действительно неплохо. Нейтралитет – это уже немаловажно, особенно со стороны министра финансов. Что до Мэллори, который по военно-морским делам, так он помнит усилия как Борегара, так и мои по поводу создания флота Конфедерации. Оттуда и его доброжелательность.

– Кого армия хочет видеть военным министром?

– Я хочу вернуть Уокера, – недобро усмехнулся Борегар. – Этим мы покажем Дэвису, что думаем о его новых назначениях. И вернём того, кто будет нам обязан.

– Я-то с этой кандидатурой целиком и полностью согласен. Но что с другими?

– Они сравнили. Им не понравилось.

– Неудивительно. Но Дэвис, если даже его вынудят убрать Бенджамина, не захочет возвращения Уокера. Предпочтёт назначить кого-то нового, лояльного ему. Должен понимать, что Уокер на него сильно обижен и охотно будет работать с нами.

– В этом и дело, Виктор. Сначала осуществить задуманное, а сразу после этого – смена военного министра на нужного нам. Обстановка и расклад сил при успехе позволят нам это сделать.

– А вот теперь я слушаю особо внимательно!

Так, кажется, игра в бильярд прекратилась. Временно или капитально, тут пока судить не берусь. Что ж, тут и кофе есть, и виски, и прочие чаи с сигарами и закусками. Выбор богатый. Каждый может найти то, что ему более по вкусу. Хотя покамест даже садиться никто не спешил, разве что взгляды скрестились на командующем Потомакской армией. И он не обманул ожиданий, заявив:

– Я готовлю крупную наступательную операцию. Все думают, что я, как и раньше, хочу ударить по Вашингтону, переправив армию через Потомак.

– Раньше это было бы разумно, – вздохнул Степлтон. – Булл-Ран открывал дорогу к столице янки. А сейчас укрепления, форты, в том числе и на южном берегу Потомака. Большие потери будут.

– Вот поэтому мы лишь сделаем вид, что двинемся на Вашингтон. На самом деле наша первая цель – прекратить движение по идущей через Пенсильванию железной дороге. Она очень важна для снабжения янки. Поэтому…

– Гаррисберг, – процедил я, хорошо помня карту железных дорог Америки. – Город у узловой станции, от которой идёт ветка на Вашингтон через Балтимор и Аннаполис, а также другая, на Нью-Йорк через Филадельфию и Трентон. Да, это серьёзная цель, достойная внимания гораздо больше, чем попытка захвата вражеской столицы. Разрушив узловую станцию и вообще ключевые участки, взорвав паровозы и уничтожив вагоны… Даже если не удержимся, это будет очень болезненно для Севера.

– Но мы можем и удержаться, Виктор.

– Можем, – согласился я с Борегаром. – А можем и не удержаться, это от многих факторов зависит. Лучше заранее просчитать все возможные наши действия.

– Просчитываем. Здесь самое важное обмануть не только янки, но и Дэвиса с окружением. Там не умеют хранить тайны.

Это да. Любые важные сведения, о которых докладывали президенту и его кабинету, утекали, как вода из решета. И на одних негров-информаторов этого не спишешь. Были и иные, куда как более значимые, чем какие-то слуги, пусть даже и вольные. Только вот как следует покопаться в этой клоаке с целью как следует её почистить, у нас не было возможности. Значит, придётся согласиться с Борегаром и держать в неведении насчёт истинных целей почти всех.

– А скольким людям известен истинный план? – буквально снял у меня с языка вопрос Джонни. – Даже наша с Виком «тайная полиция» ничего не знала.

Пока!

– Значит те одиннадцать офицеров, включая меня самого, умеют хранить тайну и не болтать, – слегка улыбнулся Борегар. – Да, осведомлённых действительно так мало. Но их достаточно на этом этапе.

Уровень секретности по-хорошему впечатлял. Равно как и приложенные для достижения оного усилия. Что же до численности осведомлённых, тут Борегар был прав, достаточно лишь нескольких опытных штабистов и нескольких организаторов, в том числе и снабжения армии. Тех людей, которые могут и имеют право отдавать нужные приказы. А излишние знания для большого числа людей… Вот тогда точно утечёт на сторону, доказательств масса.