В таком случае количество машин увеличивается в три раза. И если та девка ошиблась хотя бы в одной цифре, то “пролетаем” окончательно.

– Будем надеяться, что она не ошиблась. – Он снова посмотрел на лист, содержавший несколько сотен фамилий и адресов. – Они сгруппированы по районам?

– Да, сэр. Тейлор опасался, что компьютеры перегорят, но запрограммировал их на выдачу информации по двадцати основным районам. Первые двадцать пять имен и адресов, например, сконцентрированы в “решетке” между Фэафакс–авеню и Альворадо–стрит.

– Отлично. Это облегчает работу нашим офицерам. – Палатазин отсчитал двадцать пять имен и оторвал этот участок бумаги от листа. – Раздели всех, кто в наличии, на команды, Салли, и распредели, сколько сможешь, адресов. А мы с тобой займемся вот этими.

– Есть, сэр. О, а вы вот это уже видели? – Он показал утренний выпуск “Таймс”. В черной рамке на первой полосе была напечатана заметка под заголовком: “Знаете ли вы этого человека?” Ниже приводился снимок фоторобота Таракана, которого и разыскивали. – Это должно дать какие–то положительные результаты.

Палатазин взял бумагу и положил ее на стол.

– Я надеюсь, что даст. Мне как раз сейчас пришло в голову – этот человек мог бы быть агентом по страхованию из Грейнднейла – жена, двое детишек – которому иногда доставляло удовольствие позабавиться на стороне. И если это так, то мы снова окажемся там, откуда начали. В Лос–Анжелесе нам его не найти. – Он вдруг посмотрел вверх, мимо Риса, словно что–то внезапно увидел в углу.

– Капитан? – сказал Рис несколько секунд спустя. Он посмотрел поверх своего плеча, там ничего не было. Но, тем не менее, он почувствовал холодную дрожь между лопатками, словно за спиной его кто–то стоял.

Палатазин моргнул и отвернулся, заставив себя отвести взгляд, снова сосредоточить его на списке имен и адресов. “Гарвин, Елли, Боген…” Ему показалось, что в углу что–то шевелится. “Мехта, Сальватор, Хо…” – шевелится именно в том месте, где вчера стояло привидение его матери…” Эмилиана, Лопец, Карлайл”… Но прежде, чем он смог сфокусировать свое внимание на этом слабом движении, как оно прекратилось, словно успокоилась поверхность грязноватого пруда. Он быстро посмотрел на Риса:

– А как… с той штукой, о которой я тебя просил узнать? Насчет одурманивающих химикалиев?

– Мне не очень повезло. В открытой продаже можно мало что найти такого, что способно дать нужный эффект. Один из фармацевтов, с которыми я консультировался, сказал, что авиационный клей может пахнуть подобным образом. И он может одурманивать довольно сильно. Но сразу он сознания не выключает. То же самое касается разновидностей аэрозолей от тараканов, которые открыто продаются.

– Нет, мне кажется, это нам не подходит. Может, наш друг имеет знакомого фармацевта, который составляет для него нужную смесь? – Он снова набрался храбрости, чтобы взглянуть в тот угол. Там ничего не было, абсолютно ничего.

– Возможно. У другого специалиста я узнал, что имелся в продаже раствор на основе хлороформа. Но такие больше уже не выпускаются.

Палатазин нахмурился:

– Вероятно, мы… как там в пословице… кидаем камни в белый свет?

– Стреляем в белый свет,– поправил Рис. Он забрал остальную часть компьютерной распечатки. – Стреляем наугад, вот так. Я раздам эти материалы. Ты сегодня завтракаешь?

– Я из дому взял. – Палатазин кивнул в сторону бумажного мешка, полупогребенного в бумаги на столе.

– Пора уже подкрепиться. Приятного аппетита!

– Спасибо.

Палатазин посмотрел до конца оставшийся в его руках список адресов. Он был уверен, что многие из них уже не соответствовали действительности. Некоторых из этих людей уже будет невозможно отыскать, некоторые, вероятно, продали свои свои машины. Но вне зависимости от этого, задание должно быть выполнено. Он на секунду отложил бумагу в сторону, потянувшись к завтраку и к экземпляру “Таймс”, оставленному Салли. Сегодня Джо сделала для него сандвич с ветчиной и салатом. В завтрак входил маленький крепкий соленый огурец, отличное красное яблоко и банка витаминного сока. Он знал, что голод возьмет свое уже полчаса спустя после такого завтрака, но он пообещал придерживаться диеты. На прошлой неделе он поймал себя на том, что посылает за шоколадными пончиками в кафе.

Он снова посмотрел в угол – там никого, конечно, не было… Вообще никогда ничего не было. Он повернулся к окну, открыл ставни жалюзи, потом начал жевать сандвич, листая газету. За четверть часа он добрался до одиннадцатой страницы, и тут прямо в глаза ему прыгнула строчка “Вандалы напали на Хайлендское кладбище”. Он дважды прочитал статью, и сердце забухало, словно молот кузнеца. Потом он порылся в ящике стола, нашел ножницы и аккуратно вырезал статью. С ножницами в руках он просмотрел остальные свежие газеты и журналы, отыскивая заметки, которые были ему нужны, чтобы вырезать. Вырезки он собирался спрятать в небольшую металлическую коробку, которая сейчас стояла на самой верхней полке его комода в спальне. Эту коробку он принес домой после смерти матери. Он еще раз перечитал статью в “Таймс”, потом сложил ее аккуратно и спрятал в карман рубашки. В висках тупо стучал пульс, желудок грозил опорожнить себя при одной лишь мысли о неоконченном ленче. Потому что теперь он уже был уверен – они здесь. Они прячутся среди восьми миллионов населения города, за пол–земного шара от Крайека, Венгрии. Таятся в темноте, разгуливают ночью по тротуарам и бульварам Лос–Анжелеса в человеческом обличии, рыщут по городским кладбищам в поисках… “Бог мой,– подумал он, содрогаясь. – Что же теперь я должен делать?”

Кто поверит ему, пока не станет слишком, слишком поздно? Ибо самая большая сила ИХ, та, что дала им сохранить свое племя в мире, который от телеги дошел до “кадиллака”, от пращи до лазерного луча, была сила недоверия. “Рациональная” мысль – вот что было их щитом невидимости, потому что они были обитателями края ночных кошмаров.

“Что теперь делать?” – спросил себя Палатазин, и паника адским варевом вскипела у него в животе.

В дверь постучали и в комнату заглянул лейтенант Рис.

– Капитан, команды готовы. Когда выступаем?

– Что? Ах, да, конечно. – Он поднялся, накинул на плечи пальто и сунул в карман листок со списком адресов.

– Капитан, хорошо ли вы себя чувствуете? – спросил Рис.

Палатазин коротко кивнул и ответил с раздражением:

– Я в полном порядке.

“Что же теперь делать?” Когда он посмотрел на лицо лейтенанта, то заметил тревогу в глазах Риса. “Теперь и он будет думать, что я постепенно