Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все было так запутано и непонятно! Того, что он знал и чего она не знала о любви, хватило бы, чтобы заполнить половину библиотеки Британского музея.
— Приходи в десять, — предупредил Себастьян, горячо дыша ей прямо в ухо. — Время имеет большое значение, так что смотри, не опаздывай. Но раньше тоже не приходи, а то сюрприза не получится. Могу я рассчитывать, что ты придешь?
Ну вот, опять: он не стал приказывать, он интересовался ее решением. А впрочем, какая разница? В его глазах угадывалось такое нежное, такое дразнящее обещание, что Рэйчел не смогла придумать ни одного благовидного предлога, чтобы отказаться.
* * *
— Все готово, милорд.
— Прекрасно. И как раз вовремя. Прист, ты просто сокровище.
— Благодарю вас, милорд.
В знак признательности камердинер с достоинством наклонил лишенную всякой растительности голову.
— Надеюсь, ты проявил предельную осмотрительность при подготовке?
Прист бросил на хозяина взгляд, полный глубокой укоризны.
— Разумеется, милорд.
За плечами у Приста был многолетний опыт подготовки романтических свиданий; осмотрительность, наряду с умением держать язык за зубами, стала основной чертой его натуры, за что Себастьян и держал его при себе.
— Что-нибудь еще, милорд?
Себастьяну хотелось спросить, какие сплетни ходят в подвальном этаже о миссис Уэйд и лорде д’Обрэ. Таким образом он узнал бы мнение не только обитателей Линтон-холла, но и всего Уикерли в целом. Но он не мог заставить себя упомянуть ее имя даже в разговоре с Пристом. Это было совершенно невероятно с учетом того, как свободно он раньше обсуждал с друзьями и знакомыми самые интимные подробности своих любовных интрижек. Именно этого от него и ждали: это было неотъемлемой частью забавы. Теперь ему стыдно было вспоминать о собственном скотстве. У него было не больше охоты обсуждать Рэйчел с посторонними, чем раздевать ее или самому раздеваться догола на глазах у толпы зевак. Немыслимо! Он ни с кем не собирался делить Рэйчел. Она принадлежала только ему одному.
— Нет, больше ничего не нужно. Доброй ночи, Прист.
— Доброй ночи, милорд.
Ровно через четыре минуты раздался робкий стук. Себастьян с улыбкой вскочил на ноги, прошел босиком через всю спальню и распахнул дверь.
— Чудо!
Он взял ее за руку и втянул в комнату.
— Ты сказал — ровно в десять…
— Я имел в виду не твою пунктуальность, а твою внешность.
Рэйчел застенчиво покачала головой, как всегда отклоняя комплимент. На нем ничего не было, кроме черных брюк, и она с нескрываемым интересом окинула его с головы до ног заинтересованным взглядом светлых глаз. Себастьян почувствовал, как наливается волнением все его тело, и строго одернул себя: «Возьми себя в руки. Еще не время. Вечер только начался».
Он коснулся губами ее пальцев.
— Ты великолепно выглядишь, Рэйчел.
— Это платье выглядит великолепно. Спасибо тебе.
Платье прибыло от портнихи на прошлой неделе; в этот вечер она надела его впервые.
— Оно тебе идет.
Платье действительно сидело прекрасно и казалось буквально созданным для нее благодаря простоте фасона и насыщенному, чуть приглушенному гранатовому цвету.
— Если бы ты только позволила… ну ладно, не будем об этом.
Себастьян давно уже понял, что бесполезно уговаривать ее принять от него все, что он хотел бы ей дать: дюжины красивых платьев, тонкое белье, туфли и сапожки, лайковые перчатки, модные шляпки, зонтики, вышитые платочки, веера, сумочки, — словом, все те прелестные, легкомысленные, роскошные вещицы, которые составляют гардероб и усладу знатной дамы. Она же не знатная дама, возражала Рэйчел, она всего лишь его экономка. Разумеется, он многое мог на это возразить, но решил отложить спор до другого раза. В этот вечер между ними не должно было быть никаких разногласий.
— Подарок ждет тебя в ванной.
Рэйчел растерялась.
— Но ты же говорил, что это не подарок.
— Я говорил, что это не предмет.
— А что же тогда?
— Почему бы тебе самой не посмотреть?
С первого же взгляда он убедился, что Прист все подготовил наилучшим образом. Пламя свечей согревало полированную поверхность мрамора мягкими и приглушенными розоватыми отблесками, многократно отраженными во всех зеркалах. На полу лежал новый ковер — шкура белого медведя, в которой босые ноги утопали едва ли не по щиколотку. Срезанные пионы, стоявшие в стеклянной чаше на краю раковины, напоили воздух нежным ароматом. Рядом в серебряном ведерке охлаждалась на льду бутылка шампанского. Стопка толстых пушистых полотенец, корзина с набором разнообразнейших сортов душистого мыла и ароматических масел для ванны, блюдо свежих фруктов… словом, сцена для искуснейшего обольщения, которое ему когда-либо приходилось предпринимать, была подготовлена безупречно.
Рэйчел ошеломленно разглядывала наполненную горячей водой ванну.
— Ты собираешься купаться?
Себастьян снисходительно усмехнулся.
— Нет, дорогая, купаться будешь ты. Это и есть мой подарок.
— О!
Ее щеки порозовели едва заметно, как края перламутровой раковины, в уголках губ образовались ямочки.
— Но я… и так уже чистая.
Он негромко рассмеялся. Ее смущенный румянец стал ярче.
— Люди принимают ванну не только в гигиенических целях.
— Разве нет?
— Уверяю тебя. А теперь выбирай: либо ты разденешься сама, либо позволишь мне оказать тебе эту услугу. В любом случае мы не должны тянуть время, иначе вода остынет. Так что ты предпочитаешь?
Рэйчел не смела встретиться с ним глазами, но на губах у нее по-прежнему играла улыбка.
— Я немножко стесняюсь, — призналась она. Себастьян обнял ее и прижался щекой к ее щеке.
— Не надо стесняться, а то ты все испортишь. Сегодня я хочу тебя побаловать, понежить, хочу тебе угождать, доставить тебе удовольствие. Но как же мне быть, если ты будешь стесняться? Я уже не раз видел тебя без одежды. Мне нравится твое тело. Оно безупречно.
Рэйчел хотела что-то возразить, но он остановил ее долгим поцелуем. В его ловких руках она стала мягкой и послушной, как глина.
— Я забыл, как оно расстегивается, — солгал Себастьян, немного повозившись с платьем, чтобы доставить удовольствие себе и ей.
— На спине, — еле выдохнула Рэйчел, закрыв глаза.
— Ну тогда повернись.
Она повиновалась. Оба как зачарованные стали наблюдать за отуманенным от пара отражением в зеркале. Ее одежды опадали подобно цветочным лепесткам и горкой ложились у ног. Рэйчел хотела отойти, но Себастьян удержал ее, обхватив руками сзади и скрестив их у нее под грудью.