Потом я взяла себя в руки и пошла в штаб. Потому что мне о многом полагалось доложить.

Назавтра на нас свалилась еще одна удача: неизвестно откуда нарисовалась грандиозная буря. И она подарила нам три полных выходных, чтобы как следует отдохнуть и восстановиться. Я ручаюсь: в первый день все бездельничали, наедались и отсыпались. Сама я именно этим и занималась. Единственное, что я сделала – навестила в медчасти Молота и Гвоздя: они уже очнулись, и я хотела удостовериться, что у них все хорошо. На второй день я наконец подвиглась позвонить Джошу. И он обрушил на меня целый вагон новостей:

– Псайкорпусом теперь командует префект Чарм. А мне только что предложили занять пост его главного псайсоветника! Представь! – Джош был довольнешенек, как сытый кот.

– Вот это да! А хоть есть Псаймоны, которым ты сможешь доверять?

Вид у Джоша сделался чуть менее довольным:

– Ну… Да, ты права, с этим сложно. Некоторые из моих знакомых поддержали Дрейф. И они сидят под замком. А другие… Радка, я не знаю. Не знаю, что посоветовать префекту насчет них.

– Так найди способ пролезть им в головы. И к доспехам их не подпускай, – предложила я.

– Ага, мы доспехи отдадим псаймаргиналам. На самом деле они больше не будут маргиналами. Их тоже возьмут в псайкорпус. Просто одним Псаймонам будут усиливать способности, а другим не будут. – Голос его звучал твердо, и я радовалась за него. Джош казался очень бодрым и уверенным. – Видканалам и прочим бывшим нанимателям псаймаргиналов придется поискать новых работников. И да, вот еще что: у нас грядут изменения в образовательной системе. Юных Псаймонов будут воспитывать по-другому. Короче говоря, псайкорпус здорово изменится.

Я почувствовала укол… видимо, ревности, если, конечно, можно ревновать к службе.

– Тебе, похоже, скучать не придется, – осторожно проговорила я.

– Так и тебе не придется, – резонно заметил он. – Но это ничего, справимся как-нибудь. Ты и я – вместе мы справимся.

Меня немного отпустило.

– Ну и каково тебе в роли героя? – Я прокрутила вчерашние и позавчерашние эфиры: о Джоше и его новых друзьях наперебой трещали в новостях. После Абигайл Дрейф с ее изменой Джош-избавитель, подоспевший к Барьеру в последнюю минуту, шел вторым. А мы, Охотники, занимали почетное третье место.

В новостях не было ни слова о чудесном спасении похищенных людей. Правда, в свое время видканалы промолчали и об их похищении. Их возвращение, как и исчезновение, держали в тайне. Ведь цивам не положено знать о Жителях. Тем более о том, что те воруют детей. Я не особо расстраивалась по этому поводу: если честно, не очень-то хотелось пускаться в объяснения, каким образом эти дети повыскакивали точно из-под земли прямо у меня под носом. Кенту я, естественно, выложила все начистоту. Но он по-прежнему не понимал, что думать о Тирсионе. Да и я-то, сказать по правде, не понимала. Если тот вероломный враг, пытающийся нас одурачить, то он на каждом шагу сам себе ставит палки в колеса.

Хочется верить, что он союзник. Или даже друг.

Джош прервал мои размышления:

– Сейчас покажу тебе кое-что. Мой первый проект на новой должности. Префект сегодня его одобрил!

Я не успела ничего сказать. Видэкран на мгновение потускнел, а потом на нем возникло изображение.

Ярко-синий фон с темнеющими до черноты краями. На этом фоне слева стоит Псаймон в доспехе. Его рука покоится на плече маленького мальчика. Справа… стою я. Рядом со мной Ча. На плече у меня огромных размеров автомат. А руку я положила на плечо маленькой девочке.

Между нами соединенные эмблемы Охотников и псайкорпуса, наложенные на силуэт Пика, пронизанный солнечными лучами. «Охотники и псайкорпус на страже! – радостно прокричал голос за кадром. – Пик и Пик и Территории могут спать спокойно!»

Экран опять мигнул, и появился Джош.

– Ну как? – сияя, спросил он.

– По-моему… – Тут я замялась. Потому что ужасно неловко видеть себя в роли «лица Охотников». Но Джош же обидится! – По-моему, это бомба, – выдала я наконец. – И очень правильный момент для этого. Цивы только и говорят о том, как вы с ребятами их спасли.

– Это про единство Псаймонов и Охотников, особенно Элиты. Ну и чтобы подпустить чего-нибудь жизнеутверждающего, – пояснил Джош, все еще сияя. – Мы в этой заставке будем менять Охотника из Элиты, наверное, раз в неделю. Я просто решил, что начать надо с тебя. В смысле ты же, Радка, тоже герой.

– О, вот же засада! – простонала я. – Не было печали.

– А что? – спросил Джош упавшим голосом.

– Придется ж вас, Псаймонов, в гости пускать, – вздохнула я. – Хоть ноги вытирать не забывайте.

– Радуйся, женщина, что между нами миля дождя, – с деланной свирепостью хмыкнул Джош. – Давай в игрушку сыграем.

– А у тебя время-то есть?

– Найдется, – заверил он.

Я облегченно улыбнулась:

– Ну, тогда погнали!

Я раньше не бывала на главном вокзале Пик-Цивитаса. Когда я приехала в город, меня высадили на премьерской платформе, прямо у военной базы. Премьерская платформа – сплошь бетонные плиты, все украшения и финтифлюшки доставляют туда специально, когда премьер приезжает или уезжает.

А вокзал оказался просто потрясающим. И очень хорошо защищенным – если бы не освещение и не нежно-кремовая краска на стенах, он бы смахивал на бетонную пещеру для великана. Тут заканчивались шесть путей; у каждого пути имелись бетонные платформы. Все коридоры вели к входу и выходу в задней стене. Здесь не было острых углов и прямых линий, поэтому вокзал казался не мрачным, а приветливым.

Мы вошли через единственный вход, но у Джесси Паладин был особый билет, поэтому мы прошмыгнули мимо всех очередей прямо на платформу. И это притом, что обе мы были в нашей старой одежде, привезенной из дома, и узнать нас могли, разве что просканировав наши перскомы.

На путях стоял всего один состав. А мы на платформе дожидались, пока к нему прицепят орудийный вагон и локомотив.

Джесси не сводила глаз с поезда, который вот-вот увезет ее к родным и близким, домой. Или она еще не привыкла считать Гору домом? Кто ее знает.

– Спасибо, что пришла проводить, Радка, – наконец произнесла она.

Я совершенно не ждала таких слов от Джесси Паладин. Надо сказать, что в третий грозовой выходной я скрепя сердце пошла ее проведать. И мы долго-долго разговаривали. Закадычными подружками мы вряд ли станем. Хотя бы из-за того, что, по-моему, Джесси ввек не оставит попыток обратить меня в веру Христовых. Но ей удалось выговориться. Она выплеснула все свое негодование, всю свою скорбь, и мы от души проревели два часа на плече друг у друга. И наконец она сама признала, что от моей дружбы с Марком было больше пользы, чем вреда.