Девушку звали Земира Эскин, и Монро, получив номер телефона и пояснения, как ее найти, отправилась в Британский культурный центр. Меньше чем через полчаса пустой болтовни она выяснила, что ее пригласили в дом полковника Лави Эскина, командовавшего израильским контингентом в Камеруне.

Эта новость полностью изменила планы Монро касательно ее пребывания в Яунде. Копать дальше просто не имело смысла — общение с другими членами израильского сообщества могло лишь навредить. Ей оставалось только ждать, и ее мысли обратились к Франсиско. Это отвлекло ее от предстоящей встречи и попыток связать воедино разрозненные факты, никак не дававшие ей покоя.

Она позвонила в Соединенные Штаты, и после нескольких неудачных попыток ее все-таки соединили с Кейт Бриден. Беседа была короткой: Кейт сообщила Монро, что деньги перечислены на указанный ею банковский счет в Дуале, а та заверила, что с ней все в порядке и она не собирается в Экваториальную Гвинею — во всяком случае, пока не дождется Брэдфорда.

Потом Монро позвонила Франсиско. При звуке его голоса она почувствовала, будто ее поместили в теплый кокон, где было темно, уютно и спокойно. Разговор был коротким и деловым, но ей ужасно хотелось продлить его и она задавала вопросы с единственной целью слышать его голос: она бы много отдала, чтобы снова оказаться в Дуале и быть рядом с ним.

Монро повесила трубку и обхватила голову руками. Это состояние таило опасность. Находясь в нем, легко совершить ошибку. Поэтому бизнес и чувства никогда нельзя смешивать. Следовало отрешиться от всего личного и выкинуть из головы ту ночь возле Баты. Она могла и должна была это сделать, но не хотела. В голове снова зазвучали голоса, но на этот раз не демонов, а Франсиско.

Около семи часов вечера на следующий день Монро стояла у ворот большого дома, описанного Земирой. Жилые кварталы были обнесены высокими стенами, над которыми возвышались верхние этажи и черепичные крыши. Как и в большинстве городов континента, в Яунде улицы не имели названий, а дома — номеров. Почта не доставлялась по адресам, и даже такие курьерские компании, как Ди-эйч-эл и Федерал экспресс, не решались принимать сюда отправления. Местные жители ориентировались по названию дорог и разным приметам, по расстоянию и соседям, по цвету ворот и описанию домов. Монро стояла перед зданием, точно соответствовавшим сообщенным ей приметам.

Вооруженные охранники, открывшие калитку в воротах, сначала позвонили по телефону и только потом пропустили на территорию. Земира встречала ее у двери, и Монро, здороваясь, чмокнула ее в обе щеки — каждый поцелуй длился на мгновение больше обычного приветствия, что заставило впечатлительную девушку застенчиво покраснеть.

— Это для твоей мамы, — сказала Монро, вручая ей букет цветов.

— Ima, — позвала Земира через плечо. — Познакомься с Майклом.

Мать Земиры оказалась маленькой и весьма привлекательной женщиной, выглядевшей достаточно молодо, чтобы сойти за ее сестру, и не вызывало сомнений, что красота девушки была наследственной. Мать представилась, взяла букет с благодарной улыбкой и, задав несколько вежливых вопросов, вернулась в дом.

Возможность решить стоящие перед ней проблемы появилась у Монро во время ужина. Когда все расселись за столом, в комнату вошел полковник Эскин — высокий, почти шести футов ростом, и с проседью в волосах. Увидев Монро, он протянул руку, которую она, поднявшись, пожала. Он улыбался, но в глазах читалось: «Только тронь мою дочь — и я тебя кастрирую».

— Добро пожаловать, — произнес он.

Как выяснилось, он обладал отменным чувством юмора и оказался образцовым семьянином. Если на службе он и привык отдавать приказы и добиваться их исполнения, то дома он был любящим мужем и заботливым отцом.

— Итак, Мишель, — проговорил он, подкладывал себе на тарелку салат, — Земира мне сказала, что ты в Яунде недавно. А когда ты приехал в Камерун?

— Около двух недель назад, но вообще-то я здесь родился.

Мать передала тарелку дочери.

— Как интересно! А кем были родители? Военными? Дипломатами?

— Миссионерами, — ответила Монро и пожала плечами. — Было интересно вернуться. Удивительно, как мало здесь изменилось, — во всяком случае, если судить по тому, что мне запомнилось.

— И сколько же ты здесь пробудешь? — поинтересовался полковник.

— Еще неделю, но потом обязательно вернусь. — По возможности она всегда предпочитала держаться правды, хотя и выражалась уклончиво — так было легче не запутаться и внести коррективы, если в них возникнет необходимость.

Под столом Земира коснулась руки Монро, и та незаметно ей подмигнула. Так началась беседа, похожая на эквилибристику канатоходца. Монро ничего не знала ни о прошлом полковника, ни о его пристрастиях и интересах и, чтобы составить о нем представление, внимательно слушала разговоры за столом. Постепенно из отдельных реплик и наблюдений ей удалось составить целостную картину, и она повела себя так, что очаровала мать, заслужила одобрение отца и нарушила сердечный покой дочери. Мозг Монро работал на пределе возможностей, впитывая и обрабатывая информацию и трансформируя ее в нужные ответы и реакции. Когда ужин подошел к концу и полковник вызвал служебную машину, чтобы ее отвезли в отель, Монро чувствовала колоссальную усталость и полное нервное истощение. Однако результаты превзошли даже самые оптимистические ожидания: полковник пригласил ее приехать на следующий день на базу пообедать вместе с ним и осмотреть его коллекцию моделей военных самолетов.

Оказавшись в номере, она буквально рухнула на кровать и сразу провалилась в сон. Это была естественная реакция организма на успешно выполненное задание. Казалось, что она не только заглушила мысли о Франсиско, но и заставила замолчать мучившие ее голоса.

На следующий день обед превратился в небольшую экскурсию по базе, где в роли гида выступал сам полковник, рассказавший о буднях подготовки элитных подразделений. К тому времени, когда Монро вернулась в отель, она уже знала все, что ей было нужно.

Теперь в Яунде ее ничто не задерживало. Исчезать из города, не попрощавшись, было некрасиво. Она позвонила Земире и пригласила ее на ужин, после которого сразу отвезла ее домой, чтобы не заставлять полковника нервничать. Потом, не дожидаясь утреннего автобуса, взяла такси и, оплатив дорогу в оба конца, уехала из Яунде. Ночное путешествие по разбитым дорогам, конечно, было сопряжено с опасностью, но она пошла на этот риск сознательно: ее ожидала встреча с Франсиско.

Монро приехала в Дуалу после полуночи. Она обещала вернуться через десять дней, а уложилась в шесть. Оказавшись наконец на пороге квартиры с ключом в руке, Монро сначала постучала, а потом вставила его в замочную скважину. Дверь открылась, и ее взору предстал Франсиско — босой и в одних брюках. Он недоуменно смотрел на нее, не веря своим глазам. В квартире горела только настольная лампа, освещавшая часть дивана в гостиной: судя по всему, она застала его за чтением.

— Я могу войти? — спросила Монро.