Тот же вывод можно применить и к мозгу: принимая решения, изо всех сил противьтесь желанию подавить спор. Вместо этого потратьте время на то, чтобы выслушать различные области мозга. Хорошие решения редко появляются из ложного единодушия. Альфред П. Слоан, председатель совета директоров компании General Motors времен ее расцвета, однажды закончил заседание совета вскоре после его начала. «Господа, — сказал он, — насколько я понимаю, мы все единодушны относительно этого решения… Так что я предлагаю отложить дальнейшее обсуждение этого дела до следующего заседания, чтобы дать нам время найти повод для разногласий и, возможно, чуть лучше понять, к чему вообще относится это решение».

Майкл Бингер — ученый, занимающийся физикой элементарных частиц в Стэнфорде. Его специальность — квантовая хромодинамика, раздел физики, который изучает вещество в его наиболее элементарной форме. Бингер также является профессиональным игроком в покер и проводит большую часть июня и июля за покрытыми войлоком столами казино Лас-Вегаса, участвуя в Мировой серии покера, самом важном игровом событии в мире. Он один из тысяч игроков в покер, каждый год совершающих это паломничество. Эти опытные картежники могут быть совсем не похожими на профессиональных спортсменов — на чемпионате полно заядлых курильщиков с избыточным весом, — но это потому, что они спортсмены мозга. Когда речь идет об игре в покер, единственная вещь, отделяющая экспертов от любителей, — качество принимаемых ими решений.

Во время Мировой серии покера Бингер быстро втягивается в изнурительный распорядок дня. Он начинает играть в карты около полудня — его любимой игрой является «Техасский холдем», — и не меняет фишки на деньги до первых часов после полуночи. Затем Бингер идет в свой гостиничный номер — мимо стриптиз-клубов, «одноруких бандитов» и дешевых кафе, — где пытается на несколько часов забыться беспокойным сном. «От игры в покер так заводишься, что потом сложно расслабиться, — говорит он. — Обычно я просто лежу в постели, думая обо всех картах, которые у меня были, и о том, как можно было их разыграть по-другому».

Бингер начал играть в карты еще студентом, изучая математику и физику в Университете Северной Каролины. Как-то на выходных он решил научиться играть в блэк-джек. То обстоятельство, что очень многое в этой игре зависело от везения, очень скоро стало его раздражать. «Я страшно бесился, не зная, когда делать ставку», — говорит Бингер, так что он выучился считать карты. Он тренировался в шумных барах Северной Каролины, чтобы научиться сосредотачиваться среди пьяного гама. Бингер обладал количественным мышлением. «Я всегда был ботаником, решающим задачки ради удовольствия», — признается он, так что подсчет карт давался ему легко. Он быстро научился вести постоянный счет в голове, что давало ему существенное преимущество за карточным столом. (Бингер в основном использовал систему подсчета карт хай-лоу, которая дает игроку преимущество в 1 % по сравнению с казино.) Вскоре Бингер начал ездить по казино и применять свой талант на практике.

«Первое, чему я научился, подсчитывая карты, — говорит Бингер, — это что для выигрыша можно использовать свои мозги. Конечно, элемент везения тоже присутствует, однако в долгосрочной перспективе выигрывает тот, кто правильно думает. Второе, чему я научился, — это то, что можно быть слишком умным. В казино работают специальные автоматизированные системы, которые следят за ставками, и если они обнаружат, что ваши ставки слишком точны, вас попросят уйти». Это означает, что время от времени Бингеру приходится нарочно делать плохие ставки. Он сознательно терял деньги, чтобы иметь возможность продолжать их зарабатывать.

Но, даже действуя осторожно, Бингер начал вызывать беспокойство во многих казино. При игре в блэк-джек считается невозможным постоянно выигрывать у казино, а Бингер именно это и делал. Вскоре его имя было внесено в черный список, одно казино за другим сообщало ему, что он не может больше играть в блэк-джек за их столами. «В некоторых казино просили вежливо, — рассказывает Бингер. — Выходил управляющий, который просил меня забрать свой выигрыш и уйти. А в некоторых были не столь любезны. Скажем так, они очень ясно давали понять, что я у них больше не желанный гость».

Поступив в аспирантуру по теоретической физике в Стэнфорд, Бингер постарался избавиться от своей картежной привычки. «Я понял, что ниже падать уже некуда, когда меня за один день вышвырнули из шести казино в Рино за подсчет карт, — говорит он. — Тогда я понял, что, возможно, стоит сосредоточиться на какое-то время на физике». Он начал заниматься самыми сложными проблемами в этой области, изучая суперсимметрию и бозон Хиггса (тот самый неуловимый бозон Хиггса, часто называемый «божественной частицей», так как его обнаружение объяснило бы происхождение вселенной). «Разумеется, аналитические навыки, которые я приобрел, играя в карты, также пригодились мне и в науке, — говорит Бингер. — Вся хитрость в том, чтобы сосредоточиться на важных переменных, ясно мыслить, не отвлекаться. Если вы потеряете мысль при подсчете карт, вы продуете. Физика чуть более великодушна — можно все записывать, — однако она все равно требует очень дисциплинированного мыслительного процесса».

После нескольких лет усердной работы над диссертацией Бингер начал скучать по своим любимым карточным играм. Рецидив наступал постепенно. Он начал играть по несколько партий в покер с маленькими ставками со своими друзьями — просто пара игр после долгого дня, посвященного размышлениям над физическими уравнениями. Но вскоре друзья Бингера отказались играть с ним — он постоянно выигрывал у них все деньги. Так что Бингер снова начал участвовать в турнирах по покеру, выезжая по выходным в игорные залы рядом с аэропортом Сан-Франциско. Несколько месяцев спустя Бингер стал зарабатывать за эти покерные поездки больше, чем он получал, занимаясь наукой. Он использовал свои выигрыши для выплаты студенческих долгов и начал немного откладывать на счет в банке. «Я понял, что никогда не смогу по-настоящему сосредоточиться на физике, пока не попробую свои силы в покере, — говорит он. — Мне нужно было понять, смогу ли я». И тогда Бингер решил попытать счатья в качестве профессионального игрока.

Мировая серия покера (МСП) проводится в отеле «Рио» — в казино в бразильском стиле, находящемся через дорогу от Стрип, самой главной улицы Лас-Вегаса. В основном латинские мотивы прослеживаются лишь в глупых костюмах обслуживающего персонала, сладких коктейлях и некрасивом ковровом покрытии, раскрашенном в яркие цвета Карнавала. Сам отель представляет собой типичную башню из фиолетового и красного зеркального стекла. Во время МСП в лобби «Рио» скапливается мусор чемпионата — окурки, пустые бутылки из-под воды, протоколы матчей и обертки от фастфуда. Встревоженные игроки топчутся по углам, обмениваясь историями о плохих ставках и счастливых случаях. Даже в сувенирном магазине отеля в честь этого события наряду с эротическими журналами начинает продаваться большое количество учебников по игре в покер.

Большая часть чемпионата проходит в зале «Амазонка» — пещерообразном, похожем на склад помещении, вмещающем в себя более двухсот карточных столов. Камеры слежения свисают с потолка зловещими зеркальными шарами. По сравнению с остальным Лас-Вегасом атмосфера в этой огромной комнате крайне сдержанная и серьезная. (Здесь никто не посмеет мусорить.) Даже когда это гигантское пространство заполнено игроками в покер, в нем иногда бывает удивительно спокойно — единственными звуками остаются шелест колод и мерное жужжание кондиционеров. Снаружи стоит жара почти в 46 градусов.