— Я видел людей, убитых за меньшее.

— Меньшее, чем что? — Сбита с толку Мэгс.

Я хотел бы быть таким же беззаботным, как и она.

— Это, — Спенсер указывает своим ножом на сливочное масло.

Я смотрю, как все становится для нее яснее. Теперь она понимает. У меня проблемы, которые выходят за пределы еды в постели.

— Это? — Она делает дополнительный акцент на край горшка.

— Ага, это, — радостно отвечает Спенсер.

Мэгс ждет, пока я посмотрю ей в глаза, затем использует нож, чтобы создать еще одну неровность на поверхности сливочного масла, с вызовом нахмурив брови.

Я напрягаюсь, но не закрываю глаза. Это просто масло. Это не имеет значения.

— О, дерьмо, — вздыхает Спенсер. Я слышу, что он восхищается Мэгс, по его голосу.

Я не опускаю взгляда. Это безмолвная команда. Я связан, как если бы она меня связала. Она снова давит на мои кнопки и это заводит меня.

Блядь. Теперь все смотрят на меня, а я стал твердым.

Мэгс зарывает нож в центр масла и оставляет его там, вставая.

— Кто-нибудь еще хочет масло? — невинно спрашивает она, не нарушая при этом зрительного контакта и улыбаясь мне снова одной из своих садистских улыбок. Она так же завелась, как и я. Я нахожу это шокирующим, так как совсем недавно осознал это.

Это так восхитительно.

Она подталкивает масло к Джаз и продолжает смотреть, поднимая тост и кусая. Затем как будто бы ничего не произошло, она отворачивается.

— Так ты берешь выходной в этот уикенд? — спрашивает она Джаз, пока я сижу и тихонько умираю.

— Вообще-то, я хочу взять оба дня.

— Правда? — Спенсер оживляется.

Джаз кивает, откусывая уголок своего тоста.

— Да, девочки справятся. Мне просто нужно показать им еще парочку секретов в работе с шоколадом. Так что доедай, я хочу приехать пораньше.

Спенсер запихивает свой тост в рот и встает, стремясь сделать то, о чем она просит, если это даст ему все выходные.

— Пойдем, ты можешь взять еду с собой.

— Хорошо, хорошо, я иду.

— Кстати, Спенсер, — Мэгс достает и бросает апельсин из чашки, когда он собирается уходить. Он ловит его, не задумываясь. — На случай, если ты вдруг проголодаешься.

— Сука.

Джаз смеется долго и громко.

— Я люблю тебя, — обращается она к Мэгс из коридора.

— Ну, я вас всех ненавижу, — злится Спенсер. — Мы используем это позже, — говорит он после Джаз.

Передняя дверь хлопает, и Мэгс встает рядом со мной.

Она поднимает ногу, кладя ее на мою и медленно забирается ко мне на колени.

— Ммммм. — Мурлычет она, облизывая губы. Воспоминания о прошлой ночи, о ее губах на мне, когда она работала надо мной с тем апельсином, взрывают мне голову.

— Ты можешь крошить масло, но ты невероятна. Я говорил тебе это?

— Не думаю, что ты это имеешь ввиду. — Она снова гладит меня.

— Именно это, — Я запускаю пальцы в ее волосы и приближаю ее губы к своим, не торопясь, чтобы выразить свою признательность.

Она продолжает, ее губы скользят по моим.

— Скажи мне еще раз, — шепчет она.

Я снова целую ее, на этот раз более настойчиво. Мой член прижимается к ней сильнее с каждым движением. Я проклинаю одежду, которая останавливает меня от вхождения внутрь.

Она отодвигается тяжело дыша, распаляя меня еще сильнее, только для того чтобы увидеть мою реакцию. Я откидываю голову и издаю стон. Клянусь, я мог бы кончить только от этого. Я толкаюсь снова, моля об облегчении. Я знаю, что ничего не будет, и это делает ситуацию совершеннее.

— Пойдем, нам тоже пора идти, — говорит она, начиная слезать с меня.

Я хватаю ее за задницу и не даю слезть.

— Нет, нам не нужно.

— Да, нам нужно. У тебя есть работа, а я собираюсь покататься верхом.

— О? — Я пытаюсь не обижаться, но, понимаю, что неудачно.

— Что случилось?

— Ничего. — Я снова веду себя как ребенок. Я это полностью понимаю.

— Уилл, я думала, что мы разобрались во всем этом недоразумении с Джей-Джееем. Он не заинтересован во мне.

— Знаю. Поверь мне, я знаю. — Я нервно смеюсь, когда вспоминаю о том, как он целовал меня. Теперь то, как он смотрел на меня, имеет совершенно другой смысл. Я никогда бы сам не догадался. Это останется одной из величайших тайн в моей жизни.

— Так что же тогда?

Я снова надуваюсь, но на этот раз просто чтобы подыграть.

— Все дело в твоем животном.

Она смеется хрипловатым, завораживающим смехом, и я подавляю стон. Это верный признак, что я только что сделал для себя хуже. Или лучше, в зависимости от того, как вы на это смотрите.

— Опять завидуешь моей лошади? — Кокетливо спрашивает она.

— Да! — Я сжимаю губы, пытаясь остановить ерунду, льющуюся из моего рта, за которую могу получить наказание, но это бесполезно. — Он получает все самое интересное. Он может быть между твоими бедрами, когда я не могу. Он получает твое тело, обернутое вокруг него, чувствует, как ты раскачиваешься на нем, твое горячее… — Я закрываю глаза. Легче, Уилл, ты говоришь о лошади, не заходи слишком далеко.

— Мое горячее? — Она наклоняется, чтобы я мог почувствовать ее теплое дыхание на своей шее.

— Это не имеет значения, — бормочу я, отказываясь открывать глаза.

— Хммм.

— И ты называешь его хорошим мальчиком. — Произношу я чуть громче шепота.

— Он хороший мальчик. — Она смеется. — Всегда.

Я морщу нос.