Он за ней следил. Он знает о Мэтте. Мысль о том, что сыну грозит опасность, вызывала противоречивые чувства: страх и гнев.

– Отдай ее мне. Отдай мне эту победу, и я оставлю Мэтта в живых.

Он не убьет ее прямо сейчас. Ему нужно ее помучить. Подчинившись теперь, она не только сохранит жизнь сыну, но и выиграет время, чтобы отыскать путь к спасению.

От воспоминаний о лиловых синяках на шее Бет Уотсон по ее спине пробежал холодок. Она не хотела умирать, особенно так. У нее еще много дел.

Брук вдохнула – и препарат, которым была пропитана ткань, тут же проник к ней в кровь. Голова закружилась – наркотическое средство пробиралось в организм, притупляя резкую боль в виске.

Брук почувствовала, как ее мышцы расслабляются, и услышала его смешок.

Боль отступила, а слабый свет луны сменился непроглядной тьмой.

Четверг, 21 ноября, 7.30

Прибыв в западное отделение криминалистической лаборатории штата Вирджиния в Роаноке, напарники молча предъявили свои удостоверения, надели одноразовые халаты и латексные перчатки и вошли в операционную, где на столе лежали останки Бет Уотсон. Из динамика под потолком звучала тихая классическая музыка.

Доктор Сквибб уже переоделся и осматривал инструменты, которые ассистент привез на тележке и поставил рядом с мойкой из нержавеющей стали, после чего зафиксировал колеса и подвинул тележку с инструментами ближе к врачу.

– Спасибо, что пригласили нас, – поблагодарила Мэйси.

– Не за что. Если не возражаете, мы начнем. У меня полно работы.

– Давайте, если вы готовы.

Ассистент включил операционный светильник, и острые инструменты заблестели в его лучах. Доктор Сквибб нажал ногой педаль, включая встроенный в потолок микрофон.

Он назвал себя, потом Неваду, ассистента и Мэйси.

– Это останки Элизабет Джин Уотсон, родившейся третьего июня тысяча девятьсот девяносто девятого года. Сегодня двадцать первое ноября две тысячи девятнадцатого года года, восемь часов две минуты утра.

Ассистент аккуратно снял простыню, обнажив бледное тело Бет Уотсон.

Мэйси вспомнила о своем пребывании на грани смерти, и у нее перехватило дыхание. Еще немного, и ее саму вскрывали бы на секционном столе.

Доктор Сквибб прочистил горло.

– Объект нашего исследования – женщина. В хорошей форме, без лишнего веса.

Он повернул голову девушки, чтобы лучше видеть лиловые синяки, опоясывающие ее шею, и стал внимательно их рассматривать. В некоторых местах они зеркально отражали пальцы руки.

– Можно посмотреть рентгеновские снимки?

Ассистент включил экран компьютера, и на нем появился снимок шеи жертвы. Доктор присмотрелся.

– Подъязычная кость сломана. – Эта хрупкая кость часто ломается при удушении. – Но синяки на шее в разной стадии заживления, и это значит, что ее душили не один, а несколько раз в течение нескольких дней. – Это подтверждение не стало для напарников новостью, но было необходимым.

– Вы можете определить, сколько раз ее душили? – спросила Мэйси.

Доктор несколько раз повернул голову девушки и попросил вывести на экран изображение грудины.

– Три или четыре. – Все молчали, затем судмедэксперт продолжил: – Обратите внимание на тончайшие трещины на грудине. Преступник делал ей искусственное дыхание.

– В точности как у Тоби Тёрнер, – сказал Майкл.

– Повреждения костей у обеих жертв почти идентичны.

Мэйси побарабанила пальцами по бедру. Затем с шумом втянула в себя воздух, словно дышала за них обеих.

Доктор Сквибб поднял правую руку жертвы. Края ногтей были неровными.

– Где он ее держал? – Кроу обращалась скорее к самой себе.

Шарк-шарк-шарк.

Обрывки снов выползали из тени, и по телу пробежал неприятный холодок.

– Грязь на подошвах ее ног уже изучили? – спросила она.

– Мы отправили образец в лабораторию, – ответил судмедэксперт. – В приоритетном порядке.

Тем не менее исследование может занять несколько месяцев. Телевидение приучило публику, что результаты лабораторных анализов бывают готовы через несколько часов, в крайнем случае через несколько дней. В реальной жизни лаборатории завалены образцами ДНК и крови из бесчисленного количества уголовных дел.

Доктор Сквибб начал с внешнего осмотра, отметив, что Бет Уотсон весила сто шестьдесят фунтов при росте пять футов и девять дюймов. Небольшие синяки присутствовали на ребрах, коленях и лодыжках, а на запястьях и щиколотках были видны следы от веревки.

– Вы отправили ее кровь на анализ? – Судя по состоянию спальни, в которой не обнаружилось признаков борьбы, девушка, по всей видимости, была без сознания, когда убийца забрал ее из дома.

– Мы проводим стандартный токсикологический скрининг[22].

Сквибб также отметил, что на теле девушки нет следов от использования наркотиков и шрамов от старых травм или хирургических операций. У нее были четыре татуировки, самая большая из них – скачущая лошадь на правом плече.

Подняв правую руку Бет, Сквибб обнаружил две дугообразные отметины, напоминавшие следы от верхних и нижних зубов.

– Он ее укусил? – спросила Мэйси.

– Похоже.

– Вы можете определить, есть ли скол на одном из передних зубов?

– Вроде нет.

– Хотя зуб можно восстановить, – отметила Мэйси.

Ассистент сфотографировал следы укуса и поставил отметку на схеме человеческого тела.

Агент с трудом подавила вспышку гнева.

– Вы взяли с тела образцы волос, жидкостей или волокон?

– Мы нашли сперму, а также три волоска.

Сквибб взял скальпель и сделал надрез на груди справа, над молочной железой, затем симметричный слева и соединил их в форме буквы «V». Затем скальпель двинулся вниз, рассекая грудную клетку и живот – это был классический Y-образный разрез. Заключительный акт. Жестокий, но необходимый.

Следующий час Мэйси и Невада молча наблюдали, как судмед рассекает тонкий слой жира, отделявший кожу от костей. Щелкнули костные щипцы, и Сквибб извлек переднюю часть грудной клетки и отложил в сторону, открыв сердце, легкие и другие внутренние органы. В течение трех часов он исследовал и взвешивал их. И в конечном итоге пришел к выводу: жертва была абсолютно здоровой.

К тому времени как напарники покинули операционную, на плечи Кроу словно навалился тяжелый груз, напоминая, что ее обязанность – избавлять общество от преступников.