касается вашей диеты? - Улыбка волшебника была убийственной, и Шолдан резко покачал головой.

- Только не это! - огрызнулся он. - Все остальное. Что вы имели в виду, говоря об остальном?

- Я имел в виду, что у вас потрясающая способность не замечать очевидного, когда реальность вам не по вкусу. - Варнейтус покачал головой. - Обе стороны ограничены в том, что они могут сделать, - продолжил он подчеркнуто терпеливым голосом. - Даже Они не очень часто осмеливаются вмешиваться напрямую и лично, а другая сторона предпочитает делать это еще реже. Что - мы могли бы также быть честными здесь, поскольку это только мы, заговорщики, - очень хорошо для них, поскольку другая сторона более могущественна, чем Они.

Глаза Шолдана метались по комнате гостиницы с более чем намеком на настоящую панику. Салган, с другой стороны, выглядел слегка удивленным.

- О, успокойтесь, Джергар, - устало сказал Варнейтус. - Конечно, другая сторона более могущественна! Не только по отдельности, но и в количественном отношении. Но что из этого? Насколько могущественным может быть тот или иной бог, на самом деле не имеет значения для нас, смертных. - Шолдан вытаращил на него глаза, и он фыркнул. - Любой бог мог бы испарить любого из нас одной мыслью, если бы он или она решили, - едко заметил он. - Действительно ли имеет значение, если один из них решит превратить нас в пурпурный пар вместо оранжевого?

- Н-н-н-но... - заикался Шолдан.

- Дело в том, - сказал Варнейтус, - что даже самый слабый бог настолько могущественнее любого смертного, что любые различия в силе между божествами не особенно значительны. Тот факт, что Томанак, скажем, - он увидел, как Шолдан физически вздрогнул от его небрежного использования этого ненавистного имени, - индивидуально более могущественен, чем любой из них, не имеет ни малейшего значения ни для тебя, ни для меня, ни для любого другого смертного. Есть только столько силы, которую любое божество может применить к физической вселенной, не разрушая все это, что противоречило бы его собственной цели, и любая сторона вполне способна сделать это, если они будут слишком открыто вовлечены. Вот почему им обоим в первую очередь нужны агенты, чтобы избежать эскалации прямых столкновений, которые могут выйти из-под контроля. Вы это знаете.

- Но... - Шолдан попытался снова.

- О, оставьте это в покое, Джергар! - вмешался Салган. - А вы прекратите подкалывать его, Варнейтус! - Оба остальных посмотрели на него, и убийца пожал плечами. - Мы можем обсудить агентов, прямое божественное вмешательство и разрушение мира в другой раз, - нетерпеливо сказал он. - Что сейчас важно, так это то, что боги на другой стороне решили ограничить свое прямое вмешательство, что Они верят в свободную волю и, в отличие от некоторых богов на нашей стороне, - он тщательно не называл имен, - Они ожидают, что их агенты будут думать самостоятельно. И, как говорит Варнейтус, Джергар, даже если бы Они хотели водить кого-то вроде Базела за руку весь день напролет, они тоже могут совершать ошибки.

- Салган прав, Джергар, - сказал Варнейтус. - Я не должен был пытаться провоцировать вас таким образом. Но если вам нужно подтверждение того, что другая сторона не шепчет подробности всех своих планов в уши своим драгоценным избранникам - или кому-либо еще - посмотрите, что случилось со скакунами. Как вы думаете, этот драгоценный жеребец позволил бы кому-нибудь из своего табуна остаться на зиму, если бы понял, что моя Госпожа влияет на их умы? Или вы действительно верите, что сотойи позволили бы целому табуну своих драгоценных скакунов идти прямо на уничтожение, если бы знали, что должно было произойти?

- Ну, нет, - сказал Шолдан.

- Я тоже не знаю. И раз уж об этом, я мог бы также признать, что ваша Госпожа и ее слуги блестяще преуспели на этом конкретном этапе операции.

- Было бы лучше, если бы шардоны получили их всех, - проворчал Шолдан, но Варнейтус покачал головой.

- Нет. Так гораздо лучше - кто-то должен был вернуться домой, чтобы рассказать сотойи о том, что произошло. Вы получите всех остальных со временем, если план сработает должным образом, но сейчас эти бедные, жалкие выжившие обязаны пробудить все защитные инстинкты, которые есть у сотойи. И если бы там вообще не было выживших, как бы мы могли заставить их отреагировать?

- Я вижу это, - сказал Салган. - С другой стороны, предполагалось, что в это был бы втянут Теллиан, а не Базел.

- Да, - сказал Шолдан. - Никто не предполагал, что нам придется иметь дело с защитником Томанака! - Не было особых сомнений в том, что в данном случае "мы" имели в виду Джергара Шолдана и его единоверцев, а не Варнейтуса и Салгана или кого-либо из их сподвижников.

- Такая возможность всегда существовала, - отметил Варнейтус, его тон был менее резким, но все еще немного нетерпеливым. - В идеале Теллиан сам вывел бы своих людей и, конечно, был бы уничтожен. Но всегда существовал шанс - на самом деле явная вероятность, - что Базел настоит на том, чтобы сопровождать его. Это то, что делают эти назойливые защитники Томанака. - Он пожал плечами. - Если план продуман и выполнен должным образом, мы должны быть способны справиться с "принцем Базелом". И даже если нам не удастся уничтожить его, нам, возможно, удастся убить Брандарка. Конечно, это было бы не так хорошо, как заполучить Базела, но почти так же хорошо, как заполучить Теллиана.

- Я бы хотел, чтобы они сказали нам, почему так чертовски важно убить двух проклятых градани, - пробормотал Салган. - Теллиан, я могу понять. Если уж на то пошло, Базел имеет смысл. Но почему Брандарк? Он не принц и не защитник!

- Уверен, что когда-нибудь мы это узнаем, если нам не удастся его убить, - сухо сказал Варнейтус. - Всегда предполагая, что мы выживем, не убивая его в первую очередь. Что, только между нами тремя, является еще одной причиной, по которой я совершенно счастлив видеть, как Базел и Брандарк едут в сторону Уорм-Спрингс без нас. Я просто расстроен, потому что Теллиан не с ними.

- И потому, что вы не знаете, что еще может замышлять Кассан, что может нарушить наши планы, - вставил Салган.

- И из-за этого, - признал Варнейтус.

- Я попрошу своих