Вскоре мы снова оказались в подземелье, и нас развели по нашим камерам. Когда за нами закрылась дверь, Павел устало привалился к стене. Он тяжело дышал, было видно, что сегодняшний день дался ему нелегко.

– Ты как? – подошёл я к нему и сел рядом.

– Плохо. Сердце что-то пошаливает. Тянет… Но ничего… Сейчас отдохну немного, и поговорим.

Я не стал его торопить. Просто сидел и молчал, прислушиваясь к звукам, царящим за дверью. Вот где-то скрипнула решётка, раздался противный лязг, кто-то заговорил. Затем всё смолкло…

– Коля?

– Да? – повернулся я к сокамернику.

– Я тут подсчитал. Через два дня нас должны погнать на работы.

– Ты уверен?

Павел кивнул:

– Да. Нам с тобой нужно попасть в отряд, который рубит лес. Не подготавливает к транспортировке, а именно рубит, пилит. Там повсюду кусты, есть недалеко овраг. Если нам повезёт, мы сможем сбежать.

– Охрана наверняка предусмотрела этот вариант, – с сомнением поглядел я на товарища. – Не удивлюсь, если там везде понатыканы мины или другие ловушки.

– Не знаю. – Павел покачал головой. – Но что-то надо делать! Иначе долго не продержимся! По крайней мере я!

Мне его слова абсолютно не понравились. Совсем не прикрытая тоска и безнадёга звучали в них.

Пришлось крепко призадуматься!

Если мой приятель прав, то это неплохой шанс, с другой стороны, немцы и их приспешники явно не идиоты. Но и сидеть здесь нельзя! У меня нет времени! Сбежать, конечно, можно, но нужно всё хорошенько обдумать. Второго шанса не будет!

– Сколько охранников сопровождают рабочих?

– Человек пять-семь, не больше.

– Оружие?

– Автоматы, пистолеты. – Павел прищурился, явно вспоминая какие-то детали.

– Да, у них есть пара собак.

Это плохо!

Собак не купишь, они будут гнать тебя до конца, пока ты не сдохнешь или тебя не поймают, и ты умрёшь потом на виселице, дёргая ногами на посмешище врагам. Поэтому нужно придумать, как от них избавиться…

– Хорошо! – наконец согласился я. Сидеть здесь тоже не вариант. Со дня на день за мной могут прийти немцы, и тогда точно крышка. – Только делаем всё по-моему! Ты понял?

Павел закивал головой так, что я даже испугался, как бы она у него не отвалилась.

– А теперь отдыхать! Силы ещё понадобятся. Нам нужно продержаться целых два дня! – Я закрыл глаза.

Сон – это лучшее лекарство, когда хочется есть. А есть хотелось немилосердно. Я сосредоточился и выбросил мысли о еде прочь, проваливаясь в темноту. Без желаний, без ощущений, без снов.

Время остановилось.

* * *

– Как потеряли?!

Сказать, что майор Рольф был в бешенстве, значит ничего не сказать. Он просто пылал, горел заживо! Ненавистью, бессилием, желанием кого-то убить в этот момент.

Все его планы летели к чёрту!

Его глаза налились красным, и даже матёрые эсэсовцы, стоящие рядом, старались держаться от него в этот момент подальше.

– Мы не виноваты… – мямлил начальник Киевского управления разведки. – Мы выяснили, где он поселился, с кем общался. Вчера вечером он пошёл гулять. Но не вернулся!

– А что агенты?

– Одну он проводил до её дома и пошёл обратно, а дальше ничего! Второй номер не успел перехватить его. Он просто исчез!

– Может, он почувствовал слежку, – влез помощник Рольфа, который только что прибыл в Киев.

– Исключено. – Начальник Киевского управления СС, полковник Зигфрид фон Ройт покачал головой. – У нас высококлассные специалисты!

– Тогда почему они его упустили? – Рольф усмехнулся, постепенно остывая.

Полковник побледнел.

– Мы проверяем сейчас все гостиницы, все аэропорты, вокзалы. Но ничего! – Он развёл руками.

Майор подошёл к окну и посмотрел на вечерний Киев. С минуту любовался пейзажем, затем резко обернулся к находящимся в комнате офицерам:

– А что наши помощнички, эти… местные?

– Вы думаете, они могли его взять?

– Может быть! – Рольф дёрнул плечом. – Комендантский час был близок, он мог наткнуться на один из патрулей…

– Я немедленно проверю все КПЗ, тюрьмы. – Полковник Зигфрид подскочил к телефону и принялся яростно нажимать на кнопки.

– Да… да… немедленно! Это приказ! Как… Жду! – только и долетали до Рольфа отдельные слова. Наконец полковник повернулся к майору: – Через пару часов у нас будет вся информация.

Рольф закатил глаза, отошёл от окна и, подойдя к столу, присел в кресло начальника.

– Тогда подождём. Я думаю, что вы нас не подведёте на этот раз. А пока прикажите принести чего-нибудь поесть. Целый день на ногах.

– Слушаюсь! – Полковник, который побледнел ещё больше от последних слов высокопоставленного гостя, быстро отдал необходимые распоряжения.

Майор в это время прикрыл глаза, лихорадочно просчитывая в голове многочисленные комбинации и варианты событий. Он даже боялся подумать, что будет, если они снова упустят этого проклятого русского. Тогда можно в Берлин не возвращаться! Можно вообще никуда не возвращаться! Лучшим выходом тогда будет просто застрелиться!

Рольф помотал головой.

«Нет! Этого не будет! Он обязательно найдёт его и убьёт. Немного поиграет и убьёт!»

Майор усмехнулся, закрыл глаза и принялся ждать!

* * *

Два дня тянулись медленно, словно жвачка. На следующий день нас вообще не трогали, только к вечеру принесли непонятную жидкую бурду, на которую Павел набросился так, будто бы это была пища богов! Я тоже ел. Организм требовал пищи, поэтому привередничать не приходилось. К тому же это была не самая худшая еда, которую я пробовал, хоть от неё периодически и скручивало желудок. Но, как я уже сказал, выбора не было!

На следующий день ничего не изменилось. Нас с самого утра снова погнали на те же опостылевшие работы. До обеда мы убирали территорию, подметали, мыли полы, выносили мусор, а после полудня нас отправили копать очередные ямы. Павел почти не работал. Я всё взял на себя.

Копая, одновременно обдумывал ситуацию, строил план побега. В голове постоянно крутились различные комбинации, манёвры, но я их отбрасывал за ненадобностью. Чем сложнее план, тем проще ошибиться. Поэтому нужно было искать самый простой выход из той задницы, в которой мы оказались. Я говорю, мы… да, Павла нужно забирать с собой. То есть после побега мы не разбегались в разные стороны, а шли вместе до конца. Мужик он хороший. Мы долго разговаривали с ним на разные темы. Он многое рассказал мне про Россию, о жизни за периметром. Теперь я имел гораздо большее представление, что там творилось, нежели раньше, используя в качестве источника информации книги или Немнет.