— Вот черт! Может, ты пойдешь вперед, Проп? — спросил Сципио, когда на пересечении двух дорожек они обнаружили свои собственные свежие следы. Но Проспер не ответил.

Ему опять что-то послышалось. Только на сей раз это была не птица. По звуку это больше напоминало короткое частое сопение, а потом из темноты раздался рык, глухой, низкий и до того грозный, что у Проспера перехватило дыхание. Он медленно обернулся — а они уже были тут как тут, шагах в трех от него, не дальше, словно из-под белой земли выросли. Два огромных белых дога. Он услышал, как Сципио рядом с ним вдруг задышал часто-часто.

— Только не шевелись, Сцип! — прошептал он. — Если побежим — загрызут.

— А если дрожишь, они тоже бросятся? — с дрожью в голосе отозвался Сципио.

Псы все еще рычали. Они подходили, опустив головы, короткая, белесая щетина на загривках стояла дыбом, зубы оскалены.

«Сейчас мои ноги побегут сами! — пронеслось в голове у Проспера. — Побегут, и меня даже не спросят, а я и поделать ничего не смогу! »

И он в ужасе зажмурил глаза.

— Бимба! Белла! Фу! — раздался вдруг голос где-то невдалеке.

Псы мгновенно прекратили рычать и куда-то метнулись мимо ребят. Проспер и Сципио растерянно глянули им вслед и зажмурились от луча фонарика, бившего им прямо в глаза. Девочка лет восьми-девяти стояла на дорожке позади них, почти невидимая в своей темной одежде. Доги были ей чуть ли не по плечо, она запросто могла бы кататься на них верхом.

— Смотри-ка! — сказала она. — Как хорошо, что я люблю гулять под луной. Что вы здесь потеряли? — Псы навострили уши, едва она чуть-чуть повысила голос. — Разве вы не знаете, что бывает с людьми, которые тайком проникают на остров Тайн?

Сципио и Проспер переглянулись.

— Мы хотим видеть графа, — заявил Сципио, как будто на свете нет ничего естественней, чем среди ночи разгуливать по чужому саду. Может, самообладание вернулось к нему, потому что и он, и Проспер были старше и сильнее этой девчонки. Но Проспер-то хорошо видел, что доги тоже прекрасно это понимают. Они стояли рядом с девочкой и готовы были разорвать на куски всякого, кто к ней приблизится.

— Графа? Так-так. И вы всегда наносите визиты после полуночи? — Девочка направила луч фонарика Сципио в лицо. — Граф не слишком-то жалует гостей, являющихся без приглашения. А уж тех, кто пробирается на остров тайком, и подавно.

Потом она направила свой фонарик на Проспера. Ослепленный ярким светом, он смущенно заморгал.

— У нас с графом договор был! — чуть не выкрикнул Сципио. — Но он нас обманул. И мы простим обиду только в том случае, если он позволит нам прокатиться на карусели. На карусели Милосердных сестер.

— На карусели? — Теперь девочка смотрела на них еще более неприязненно. — Я не знаю, что ты имеешь в виду.

— А мы знаем, что карусель здесь! Покажи нам, где она! — Сципио сделал шаг в сторону девочки, но псы тут же оскалили зубы, и Сципио немедленно отскочил назад, к Просперу. — Если граф позволит нам прокатиться, мы не будем заявлять на него в полицию.

— Смотрите, какое великодушие! — Девочка глядела на него с явной издевкой. — А с какой стати ты решил, что граф тебя вообще отсюда отпустит? Или ты забыл, что это остров Тайн? Вы же знаете, сколько про него всяких историй. Кто на этот остров попадает, тот уже не возвращается. Живо! — Она решительно показала на дорожку, что слева от них убегала куда-то в кусты. — Вон туда! И не вздумайте удирать! Вы уж поверьте, мои собаки бегают лучше.

Ребята все еще медлили.

— Делайте, что вам говорят! — сердито прикрикнула девочка. — Или я скормлю вас псам!

— А ты отведешь нас к графу? — все еще хорохорился Сципио. — Ну же, говори!

Но девочка не ответила. Вместо этого она вполголоса отдала собакам какой-то приказ, и те, не издав ни звука, неторопливой трусцой двинулись к Просперу и Сципио.

— Пойдем, Сцип, — сказал Проспер, хватая товарища за рукав. Тот, хотя и неохотно, все же подчинился.

Псы шли вслед за ними вплотную, настолько близко, что ребята затылками ощущали их жаркое дыхание. Время от времени Сципио оглядывался, словно все еще раздумывая, не кинуться ли наутек в кусты, но Проспер всякий раз только крепче держал его за рукав.

— Какой-то девчонке попасться, — бурчал Сципио сквозь зубы. — Хорошо еще, Риччио и Моски с нами нет.

— Если она и вправду отведет нас к графу, — прошептал Проспер, — ты ему лучше полицией не грози. Кто знает, что он тогда с нами сделает, ты понял?

Сципио только кивнул и с мрачной физиономией оглянулся на собак.

Немного погодя они уже поняли, куда их ведет девчонка. Между деревьями показался дом, тот самый, который Проспер со стены видел. Дом был огромный, даже больше, чем дом отца Сципио. Однако даже при лунном свете, который все способен скрасить, дом казался запущенным и нежилым. Штукатурка со стен поотвалилась, ставни на черных и пустых окнах глядели вкривь и вкось, а крыша прохудилась настолько, что местами луна просвечивала через нее насквозь. Вверх, к главному входу, взбегала широкая парадная лестница. С ее перил взирали ангелы, но морской воздух давно изглодал их каменные лица до полной неразличимости, как, впрочем, и фамильный герб над порталом.

— О нет, не туда! — сказала девочка, заметив, что Сципио направляется к лестнице. — Сегодня ночью граф уж точно с вами говорить не станет. Так и быть, можете провести остаток ночи в старой конюшне. Это вон там. — Нетерпеливым и властным жестом она указала на длинную приземистую пристройку возле дома, но Сципио ее не послушался.

— Нет! — выпалил он и упрямо скрестил руки на груди. — Ты думаешь, раз у тебя эти здоровые телята, ты можешь помыкать нами, как в голову взбредет? Я хочу переговорить с графом. Сейчас же.

В ответ девочка только прищелкнула языком, и доги с тихим рычанием уперли свои морды Сципио и Просперу в живот. Ребята в испуге отступили к нижней ступени лестницы.

— Сегодня ночью вам уже ни с кем больше беседовать не придется, — заявила девчонка резким голосом. — Разве что с крысами в конюшне. Граф спит, завтра утром он решит, что с вами делать. И скажите спасибо, что вас уже сейчас в лагуну не сбросили.

Сципио в ярости кусал губы, но псы снова начали рычать, и Проспер быстренько потянул его за собой.

— Делай, что она говорит, Сцип, — прошептал он, пока они брели к конюшне, вид у которой был точно такой же запущенный, как и у главного здания. — У нас еще целая ночь впереди, чтобы обдумать, как нам отсюда выбраться, а вот ежели собаки нас сожрут, то думать будет уже некому и нечем. И на карусели ты тогда тоже уже не сможешь прокатиться.

— Ну хорошо, хорошо. — Сципио бросил угрюмый взгляд на девчонку.

— Прошу сюда, господа! — сказала она, открывая дверь. Из конюшни на них глянула кромешная тьма, и с порога ударила волна такой вони, что лицо у Сципио перекосилось от отвращения.