Когда стало ясно, что Анна-Грета готова выложить сто тысяч крон на вознаграждение, в их душах воцарилось спокойствие. Они пили свой чай с морошковым ликером в комнате Марты и весело болтали обо всем случившемся ранее, пока Анна-Грета не встала и не сказала, что у нее есть дела поважнее.

– Банковские переводы, знаете ли, – уточнила она с важным видом и попросила не беспокоить ее. А потом целый вечер просидела перед компьютером и выполнила все необходимые операции, не спеша и обстоятельно разделив деньги между собой, Стиной и Мартой. За завтраком на следующий день она гордо сообщила, что пришло время отправляться на такси в банк.

Там было много народа, и подруги долго прогуливались по залу, пока наконец не пришла очередь Анны-Греты. Она знаками показала им следовать за ней, и они направились к кассе. Марта шепнула, что будет подозрительно, если они подойдут все скопом, но Анна-Грета только отмахнулась от ее возражения.

– Это мои деньги, и мне решать.

Кассирша радостно улыбнулась, когда они приблизились, спотыкаясь, со своими роляторами, но побледнела, увидев их заполненные бланки.

– Извините, но у нас нет в наличии столько денег.

– Ничего себе. Я же звонила и предупреждала. Так ведь надо поступать, когда собираешься снять большую сумму, – сказала Анна-Грета.

Кассирша посомневалась немного, извинилась и исчезла, чтобы спросить совета у коллеги. Спустя немного времени она вернулась и с жалостью посмотрела на Анну-Грету.

– К сожалению, возникла небольшая проблема. На указанных вами счетах нет таких средств.

– Не может быть. Я перевела их из моих сбережений вчера по Сети. По Интернету, вы же понимаете? Вы сами призываете нас так поступать, поскольку не хотите, чтобы мы болтались в банке, разве не так? Пожалуйста, посмотрите, как много денег на моем сберегательном счете.

– Тогда, наверное, произошла какая-то ошибка. Там нет ничего.

– Но я брала мышку и щелкала, – возразила Анна-Грета.

– Что вы брали?

– МЫЫШШЬ, я сказала, – перешла на крик Анна-Грета.

– С Интернетом порой бывают проблемы, – попыталась утешить ее девица.

– Неужели, по-вашему, я не в состоянии пользоваться мышкой только потому, что стала старой? – проворчала Анна-Грета.

Из соседнего кабинета послышался смех, а кассирша тактично прикрыла рот рукой.

– У нас вчера были проблемы с компьютерами, возможно, какие-то операции не прошли. Мы проверим, – сказала она.

– Я, слава богу, сама работала в банке и, кроме того, являюсь вашим клиентом уже сорок лет, – закричала Анна-Грета так, что вуаль на ее шляпе закачалась. – Вы не можете обращаться со мной черт знает как!

Марта смотрела со стороны на все это представление. Ни о каком лошадином ржании сейчас не шло и речи – голос Анны-Греты грохотал как гром.

– Если вам трудно с компьютером, то, пожалуй, будет удобнее использовать телефонные услуги? – сказала кассирша как можно более любезно.

– По телефону? Но, милая моя, вы не подумали, почему я говорю так громко? Я ПЛООХХО СЛЫЫШУ! – прокричала Анна-Грета.

За ними образовалась большая очередь, в зале больше не осталось сидячих мест. Дверь офиса открылась, и к ним поспешил хорошо одетый мужчина.

– Приходите завтра, и мы во всем разберемся, – сказал он вежливо и протянул маленькую ручку с банковским логотипом. Потом поклонился и вежливо, но решительно показал им на дверь.

Когда вся троица вернулась в «Диамант», их настроение было на нуле. Анна-Грета заперлась в своей комнате и не хотела ни с кем разговаривать, Марта расположилась в общей гостиной и пыталась думать, а Стина обрабатывала пилочкой свои и без того идеальные ногти. Никто ничего не говорил. Кофе казался безвкусным, и сдобный батон тоже.

К выходным им требовалось наполнить детскую коляску деньгами, иначе они рисковали никогда не получить назад свои картины. Марта откинулась на спинку стула и закрыла глаза – это обычно срабатывало, когда у нее возникала необходимость решить проблему. Она услышала, как где-то вдалеке Катя разговаривала по телефону, а несколько стариков обсуждали футбол. Голос Кати донесся до нее снова. Проблемы с Интернетом… Подключение не получилось… Сервис подвел… Она улыбнулась самой себе. Хорошо, тогда она, пожалуй, сможет утешить Анну-Грету.

Потом Марта задремала, и ей приснилось, будто она ограбила сберегательный банк в Истаде. Проснулась она, как раз когда поднималась на паром со всеми деньгами. Дверь в комнату Долорес с шумом открылась, и старушка, как обычно, начала ходить кругами по комнате, таская сумку-тележку за собой.

– Мой сын – лучший из всех, – мурлыкала она с улыбкой во все лицо. – Он плавал по всему миру и сделал меня миллионершей.

А потом она показывала на свою сумку и смеялась. Розовое одеяло и носок свешивались из-под ее крышки, и шаль волочилась по полу. Между ними наружу выглядывала пачка смятых газет.

– Как приятно, Долорес, – говорили все в комнате.

– Но сейчас он снова призван на службу. Он хочет быть рядом со своей мамочкой, понимаете. И сегодня возвращается домой из Хельсинки. – Она попела еще немного, сделала несколько кругов по комнате, а потом села за стол и взяла печенье. Марта любила Долорес, которая всегда излучала радость и хотела всем только добра, но сейчас она от нее устала. Марта откинулась на спинку стула и снова закрыла глаза. Вознаграждение – как им разобраться с ним?

Марта внезапно проснулась – ей снова приснился странный сон. Он касался Долорес, которая бродила со своей сумкой-тележкой по автомобильной палубе. Она ходила там кругами и пела о своих миллионах, когда добралась до пандуса и вот-вот могла упасть в воду. Марта проснулась и села, ошарашенная, на кровать. Было темно, и до рассвета осталось еще много часов, но ее мозг интенсивно работал. Сумка-тележка и паромы из Финляндии…

За завтраком Марта подсела к Долорес с чашкой чая. Они немного поговорили о погоде и о еде, пока Марта не почувствовала, что пришло время.

– Твой сын, он ходил по морям всю свою жизнь, не так ли?

– Постоянно. Он такой умница. Работает на автомобильной палубе.

– Хорошее дело. Лучше, чем быть капитаном. Тому приходится отвечать за все, и подумай, а вдруг судно сядет на мель, тогда не позавидуешь, – польстила собеседнице Марта.

– Он никогда не садился на мель.

– Конечно, я не об этом, Долорес, милая.

– Никакая я не милая. Я уже старая, зачем меня так называть.

Марта замолчала. Разговор не клеился.

– Старухой еще хуже, тебе так не кажется? – она сделала попытку вновь начать разговор.

Долорес не ответила, но ее настроение явно ухудшилось. Марта попробовала снова:

– Какая у тебя красивая сумка. С голубой ручкой и всем таким.