Ну, я же целительница! Как я могла отказать пациенту?

День двадцать четвёртый. Среда

С детьми я решила поговорить в обед — утром обычно суета перед школой, все завтракают едва ли не на бегу, порой с книжками — доучивают то, что вроде бы должны были сделать ещё вчера, ищут потерянные вещи и учебники, которые лежат на самом видном месте, в общем, привычный балаган, тут не до серьёзных разговоров. А вот в обед мы усаживались основательно — у меня был законный перерыв, и как правило, на него никто не покушался, или мне просто везло.

И вот тогда мы обменивались новостями, дети рассказывали, что нового у них случилось в школе, мы строили планы, распределяли поручения, в общем, общались. И сегодняшний обед я посветила рассказу о том, как теперь изменится наша жизнь.

Поначалу дети растерялись. Они не знали, как реагировать. С одной стороны — мы выйдем из «подполья», у нас будет роскошный дом и хорошие учителя, много красивой одежды и лакомств, а вот домашних обязанностей по уборке, готовке и уходу за домашними животными и садом вроде как больше не будет — во дворце же для этого есть слуги.

С другой — дети просто боялись. Они были слишком малы, чтобы помнить нашу прежнюю жизнь, о дворцах и королях знали лишь из сказок, я сознательно старалась избегать этой темы, чтобы дети не понимали, чего лишились. Было и было, я считала, что мы всю оставшуюся жизнь проведём как простые горожане, потому лучше и не знать, что там раньше было. Нет, дети знали, кто они, но для них прежняя жизнь была где-то на одном уровне с волшебными сказками.

К тому же, мы не просто возвращали свои прежние имена — которые младшим вообще придётся с бумажки зазубривать, — и переезжали во дворец, это происходило потому, что я выходила замуж. И дети просто-напросто опасались меня потерять, ведь по их мнению, время, которое я буду отдавать мужу и другим детям — в их понимании брак означал рождение новых детей, без вариантов, и в чём-то они были правы, — я буду отбирать у них.

Конечно, когда в семье много детей, редко удаётся уделять достаточно внимания каждому, особенно когда на первом месте просто выживание. Но младшим моего внимания всегда доставалось больше просто в силу того, что они требовали больше заботы. И нет ничего удивительного, что они меня уже заранее ревновали.

Я утешала ребятишек, как могла, расписывала все плюсы переезда во дворец — в которые сама до конца не верила, — обещала, что постараюсь, как и прежде уделять им достаточно внимания, ведь теперь мне не придётся целыми днями пропадать со своими пациентами, чтобы заработать нам на жизнь. Я планировала постепенно сокращать время приёма, пока не сведу его на нет. И напоминала, что нового ребёнка я рожу не завтра.

В итоге мы решили, что следующую неделю будем жить как прежде, постепенно привыкая к мысли о тех изменениях, которые скоро произойдут. Дети разошлись по своим комнатам задумчивыми, что-то между собой обсуждая и уже строя планы, что возьмут с собой, а что нет.

Эти новости настолько поразили младших ребятишек, что никто даже не стал расспрашивать Ронта о том, что происходило во время вчерашнего ужина во дворце, впрочем, вполне возможно, его уже успели расспросить по дороге в школу.

В общем, было о чём подумать и детям и мне.

Ещё утром, выбрав минутку, я послала уличного мальчишку, снабдив монеткой за услуги, к мастеру, который делал мне вывеску, попросив сделать, новую сократив время приёма. Поскольку я всё равно собиралась продолжать работать до свадьбы, то есть, до окончательного переезда во дворец, то оставила для посетителей утренние часы, здраво рассудив, что время после обеда мне понадобится для общения с женихом, налаживания отношений с его детьми, а также для подготовки к переезду. Пока же я вывесила рукописное объявление о грядущих изменениях, которые должны были начаться со следующего понедельника.

А вечером нас ждал сюрприз. Пока мальчики возились во дворе — поливали сад и кормили кур и кроликов, — девочки приготовили немудреный ужин — жареную картошку и салат из свежих овощей. Я закончила приём пациентов, и мы уже собрались сесть за стол, как открылась задняя дверь, и через неё начали заходить люди в ливреях, несущие на подносах источающие вкуснейшие ароматы блюда. Пока мы хлопали глазами, застыв там, где нас застало это странное нашествие, пришельцы исчезли за той же дверью, предварительно расставив все это изобилие на нашем столе и поклонившись, но не произнеся ни звука.

А вместо них в кухню вошел король, неся на руках младшего сына, следом за ним зашёл и старший, с любопытством оглядываясь через плечо на наш сад, кажется, он произвёл на Рэйнарда большое впечатление.

— Я считаю, что нам всем пора познакомиться, — сказал король. — Вы ведь уже знаете, что мы с вашей мамой скоро поженимся? — это уже моим детям.

— Знаем, ваше величество, — кивнул Ронт, в то время как трое младших во все глаза рассматривали короля и его сыновей. Я была более чем уверена, что Кейденса и Эррола они уже видели, подсматривая со второго этажа, но не так близко. Принцы смотрели с неменьшим любопытством.

— А няня сказала, что теперь ты будешь моей мамой. Ну, новый мамой, — обратился ко мне Эррол. — А твои дети — моими братьями и сёстрами, и мы сможем все вместе играть! Вы же будете со мной играть? Я не малыш, я многое умею. Мы с Рэем сегодня играли, и я даже почти выиграл один раз!

— Поиграем обязательно, — Ронт чуть снисходительно улыбнулся малышу и потрепал его по волосам. — А когда мама тебя вылечит, еще и в прятки с нами возьмём играть, и в салки, и в вышибалы.

– Οй, а я такой игры не знаю, — расстроился малыш.

— Ничего, научу, — подмигнул ему Ронт.

В это время Рэйнард спрашивал, сколько кому из младших лет и с удовольствием выяснил, что старше двойняшек на два месяца. Я уж не стала ему говорить, что их возраст считается по Бейлу, а Ава старше него на три месяца, поскольку на самом деле они вообще не двойняшки. Эти знания явно не для первого дня знакомства, может, потом, когда-нибудь. Не сейчас.

За столом, пока мы обедали, болтали в основном дети, они как-то умудрялись находить темы для разговора, в основном при помощи Эррола, которому всё было интересно, и довольный тем, что попал в детскую компанию, он хотел знать обо всём — как мы раньше жили, какая у кого магия, что и кто уже умеет, где учатся, а что такое «бесплатная школа», и что, правда в классе много-много детей вместе учатся, вот же повезло!

Рэйнард больше помалкивал, но с интересом слушал и порой что-то уточнял, было видно, что и ему интересно. Принцы явно были не избалованы общением с другими детьми, по сути, они жили в изоляции, во всяком случае, последние годы после покушения, и сейчас старались добрать неполученное прежде общение. Мои же ребятишки с удовольствием отвечали на вопросы, не забывая задавать в ответ свои — всё же, вскоре им тоже предстояло поселиться во дворце и было интересно, что там и как.

Мы с королём в разговор не вмешивались, лишь порой переглядывались и улыбались над каким-нибудь забавным моментом. Мне было очень уютно в такой компании, собственно, с королём и Эрролом у меня давно наладились лёгкие, дружеские отношения, а Рэйнард был настолько рад компании ровесников, что и меня был готов благосклонно принять, как придаток к ним.