— Только и можешь, что слепо следовать приказам. Иногда нужно уметь импровизировать!

— Не из-за таких ли импровизаций мы оказались заперты здесь?! — вскидывается Джейс. — Нам нужна станция, как минимум, для того, чтобы сообщить, что мы живы.

— Кхм-кхм. Я разве не говорил сто раз, что это никому неинтересно? — Джо выпускает клубы дыма, безразлично подпирая плечом стену. — Ладно, скажу в сто первый!

— А это не для руководства, — возражает Джейс. — Мы обсуждали это в лесу, помните? Запасной план.

— Другие Гарпии? — вспоминает Блю, и в глазах загорается искра надежды.

— Именно. Эмоциональные связи в закрытых обществах гораздо прочнее, чем можно представить. Ни одна из оставшихся в Реверсе Гарпий не бросит нас умирать.

— Мы росли вместе, — согласно кивает Цилла. — Это как…

— Семья, — заканчивает Фобос. — А семью не бросают.

— И поэтому нам нужна станция. — Джейс встает и отряхивает колени. — Это шанс, что о нашем возвращении домой позаботятся и, в случае чего, придадут огласке нежелание Капитолия спасать, — скручивает карту и убирает.

— Действительно считаете, что послание услышат лишние уши? — Джонатан разводит руками. Можно только догадываться о силе воли или ее отсутствии, позволяющей человеку так быстро смириться с неминуемой гибель

— Я же сказал «шанс», а не «гарантия», — Джейс устало закатывает глаза.»

Надавливаю на веки, вызывая красно-белых мушек. Вот план по спасению, вспомнить который мне стоило титанических усилий. Крис достает ключ-карту и прикладывает к замку. Дверь с натужным скрипом отворяется, и тусклый луч фонаря проникает внутрь.

Вхожу в Зверинец после Криса. Первое, что чувствую, отвратительный тухлый запах, отдающий мертвечиной и железом с солью. Потом в глаза бросаются ряды огромных клеток с останками животных и большой операционный стол у стены, на котором разбросаны инструменты. Грязно-бурое пятно и кости, уцелевшие после хирургического вмешательства двадцатилетней давности, тревожат рвотные рефлексы. Океан не тронул Зверинец, оставив в неизменном виде благодаря герметичным дверям, но замечаю, что потолок влажный, и кое-где срываются капли.

Здесь жарче, чем в помещении с цистернами. Оттягиваю ворот свитера и проветриваю вспотевшую шею. Полноценной вентиляции в Зверинце нет, и остается загадкой, как тут держали животных. Джонатан достает камеру и принимается снимать клетки и содержимое, старательно фиксируя каждую деталь. Фонарь затухает, и Цилла стучит им об ладонь, восстанавливая яркость.

— Поищу выключатель, — говорит и смотрит на слабый луч. — Сядет минут через двадцать. И почему нельзя было положить нормальный фонарь, а не эту игрушку? Держи, — вручает Марго.

— Ну и вонь, — читает мысли Блю. Зажимает нос пальцами и бледнеет на глазах, готовая вывернуть желудок наизнанку.

Осматриваюсь по сторонам. Зверинец битком набит смердящими костями животных, пластиковыми папками и разбитыми дисками, блестящая крошка которых усеивает пол. Обхожу клетки и замечаю в углу человеческие скелеты в грязных халатах. Посмертная поза говорит о том, что люди доживали часы, прижавшись друг к другу и испытывая ужас.

— У них не было шансов.

Оборачиваюсь, вздрогнув от грубого голоса над ухом. Джонатан крепко сжимает камеру и внимательно следит, какая картинка получается в кадре. Темные глаза не выдают эмоций, будто снимает лису в диких условиях.

— Система не позволит покинуть Зверинец, если замки на клетках отключены. Еще и газ. Они знали, где работают и на какие риски идут.

Вспоминаю ночь возле колеса обозрения и откровенный разговор по душам, который перевернул мир.

— Кто этот ученый, что выпустил эксперименты наружу? — смотрю на Джо в упор. — Ты должен знать его имя.

— Увы, я не знаю.

Даже бровью не повел, но мне кажется, что врет. Задумчиво пожевываю щеку изнутри, размышляя о таинственном ученом, запустившим цепь событий, приведших к катастрофе в 2034-ом.

— Никак не могу взять в толк, о каких точках зрения говорила Зои.

— Что, прости? — Джо отрывается от камеры и заинтересованно смотрит, но не поворачиваюсь, вперив взгляд в окостенелые лица погибших.

— Я разберусь в этом, Джонатан. Очень скоро.

— Ты извини, конечно, но я ничего не понимаю.

— Она так защищала тебя, а я вижу только трусоватого и мнительного человечка, поглощенного собственными целями, — наконец, удостаиваю мужчину вниманием. — Мне осталось только понять твою точку зрения, и тогда буду знать наверняка, что с тобой делать.

— А ее точку зрения поняла? — криво улыбается, и эта улыбка вызывает дрожь.

— Думаю, что поняла.

Не дожидаясь ответа, разворачиваюсь на пятках и оставляю Джо наедине со скелетами в углу.

Демонстративно прохожу мимо Криса, все еще обижаясь за причиненную боль, и краем глаза вижу, как провожает меня поворотом головы. Кажется, хочет что-то сказать, но передумывает. Подхожу к Джейсу, близнецам и Марго, которые изучают стеллажи с документами. Блю сидит неподалеку, уткнувшись лбом в колени. Вскоре к перебиранию папок присоединяется и Джонатан, наговаривая на камеру только ему понятные вещи.

— Ты как? — Джейс отбрасывает папку и тыльной стороной ладони трогает мой лоб. — Горячий.

— Я в порядке, правда.

На последнем слове голос ломается, и сглатываю застрявший комок в горле. Джейс без лишних объяснений понимает меня, но не в силах помочь. Удовлетворившись бодрыми улыбками и кивками, направляется к Блю, и они о чем-то перешептываются. Брат нежно обнимает подругу, умещая подбородок на макушке.

Без особого интереса беру пыльную красную папку со стеллажа и раскрываю на случайной странице. На пол рассыпаются снимки улыбающихся людей, стоящих на фоне клеток с ожившими кошмарами. Наклоняюсь и провожу по глянцевой поверхности: двухголовые собаки, змеи с крыльями летучих мышей, многоножки из сшитых тигров и прочая живность преисподней. Не верю глазам и чувствую, как челюсть отвисает, но прежде, чем успеваю рассмотреть людей на фото, Джо неуклюже толкается.

— Это интересно, — подбирает снимки с пола и бережно прячет в нагрудный карман.

— Больной, — буркаю под нос.

— Чш-ш, — вдруг шипит Кайс, поднеся палец к губам. — Слышите?

Глубоко вдыхаю и прислушиваюсь. Монотонный глухой звук, будто кто-то стучит кулаком по стеклу с одинаковым интервалом.

Тук. Тук. Тук.

— Что еще за черт, — ворчит Крис, озираясь.

— Я бы не хотел это выяснять, но, боюсь, звук доносится из столовой, — Феникс жестом показывает на дверь.

— Кто бы сомневался, — ерничает Джейс.

Друг за другом выстраиваемся возле прохода, напоминающего разинутую пасть, когда Крис отпер дверь картой. Интересно, что блокировка снимается через время после чрезвычайной ситуации, ведь в момент катастрофы Зверинец покинуть было нельзя. Почему же сейчас можно? Система не верила, что будут выжившие, способные выбраться из лепрозория?

— Я иду первым. — Деймос гордо вскидывает подбородок. — Без возражений.

Вальтер в потных ладонях подрагивает, и приходится сдавливать рукоять до побеления костяшек, чтобы не выронить. Хочу втиснуться второй, но это не ускользает от Джейса, который рыкает