В связи с фактом появления на оккупированной территории СССР политической партии с подобной программой на страницах крайне немногочисленной литературы по указанной проблеме излагаются два противоположных взгляда. Так, С. Чуев объясняет создание НСПР влиянием Национально-трудового союза нового поколения (НТС НП)[848]. Такое объяснение – следствие недостатка информации о самой партии и точных данных о времени ее основания. Действительно, уже осенью 1941 г. активисты НТС развернули на оккупированной территории СССР свою деятельность и даже образовали несколько подпольных групп. Одна из таких групп появилась в Брянске и вполне могла установить контакт с Воскобойником и Каминским. Однако никаких данных, подтверждающих эти контакты, а тем более участие членов НТС в разработке программы НСПР, имеющиеся источники, включая воспоминания участника Брянской группы НТС В. Кашникова и посетившего Локоть Р. Н. Редлиха, не содержат. В дальнейшем НТС удалось внедрить в ряды сформированной на территории Локотского округа бригады народной милиции своих членов, которые играли видную роль в «партийном строительстве» уже сформированной к тому времени НСПР. В их числе был, в частности, Г. Е. Хомутов, создавший в Локотском округе молодежную организацию. Инициатива же создания НСПР и выработка ее программы целиком принадлежат организаторам Локотского самоуправления.

Один из советских источников излагает противоположный взгляд, утверждая, что создание «русской фашистской партии», названной Народная социалистическая партия России, инспирировано гестапо[849]. Однако подобная точка зрения несостоятельна, если учесть политические установки нацистов, в частности Гитлера, относительно России и ее народов[850]. И если оккупационные власти еще могли допустить создание местного самоуправления и антипартизанских формирований, то возникновение партии, провозгласившей своей целью борьбу за русские национальные интересы, в будущем могло помешать осуществлению колонизаторской политики. По этой причине, несмотря на хорошие отношения лидеров Локотского самоуправления с немецкой военной администрацией, создание НСПР не было санкционировано германскими властями. Влияние партии не распространялось дальше границ Локотского округа, а после сентября 1943 г. – Лепельского округа.

В декабре 1941 г. органам НКВД Калининской области стало известно о создании в Калинине в период его оккупации довольно крупной организации под названием Российское национал-социалистическое движение (РНСД). Главным организатором РНСД стал офицер германской армии В. Ф. Адриас, сын эмигрировавшего из России в 1918 г. в Германию помещика. Программа организации предусматривала создание с помощью немцев самостоятельного русского государства, восстановление частной собственности. Планировалось создать первичные организации РНСД по всей стране, вовлекая в них в основном молодежь, а по достижении достаточной численности организации – реорганизовать ее в Российскую национал-социалистическую партию[851].

Осуществить эти планы не удалось, так как с освобождением Калинина деятельность РНСД сошла на нет.

Несмотря на провал блицкрига, 1941–1942 гг. были отмечены рядом побед германской армии и ее продвижением на восток в глубь советской территории. Устойчивость коллаборационистских формирований, занятых в этот период в основном охранной и антипартизанской деятельностью в тылу немецких войск, стабилизировалась уверенностью коллаборантов в неминуемом поражении СССР в войне. Надежность личного состава изменнических частей в первые полтора года войны не вызывала опасений, на фоне чего предложения о придании советскому коллаборационизму характера политического движения, исходившие от командующих отдельными армиями, отвергались гитлеровским руководством. Иная ситуация сложилась в конце 1942 г., когда положение германской армии ухудшилось – продвижение вермахта было остановлено под Сталинградом. 23 ноября завершилась четырехдневная операция по окружению группировки Паулюса, провалились попытки ее деблокирования. Крушение мифа о непобедимости германской армии отразилось на настроениях личного состава коллаборационистских формирований. И если до этого отмечались в основном единичные случаи перехода коллаборантов к партизанам, то после «сталинградской катастрофы» такие случаи участились, приняли массовый характер[852]. Одновременно стало усиливаться партизанское движение, получая пополнение не только за счет местного населения, но и переходящих к партизанам коллаборантов.

В этой обстановке ряд офицеров вермахта поставил перед восточным министерством вопрос о пересмотре восточной политики с целью завоевать симпатии населения, изыскав дополнительные ресурсы для борьбы с партизанами в условиях затяжной войны. Обобщив поступавшие из оккупированных областей СССР сведения, шеф политического отдела восточного министерства доктор О. Бройтигам адресовал Розенбергу свои заметки. В них он указывал, что, поскольку войну в короткий срок выиграть невозможно, необходимо привлечь людские ресурсы оккупированных областей СССР, использовав идею гражданской войны. В этой связи требовалось, чтобы «авторитетные германские круги дали славянским народам успокаивающие обещания относительно их судьбы»[853]. Тут же Бройтигам указывал: «Если мы не изменим в последние минуты курса нашей политики, то можно с уверенностью сказать, что сила сопротивления Красной армии и всего русского народа еще больше возрастет… Если же мы сумеем переменить курс политики, то… этим самым нам удастся разложить Красную армию. Сопротивление красноармейцев будет сломлено именно в тот момент, когда они поверят, что Германия принесет им лучшую жизнь, чем советы»[854].

18 декабря 1942 г. прошла созванная Розенбергом конференция по обсуждению вопросов обращения с русским населением и дальнейшего курса восточной политики, на которой присутствовали начальники тыловых районов Восточного фронта, военные чиновники, ответственные за проведение политики на оккупированных территориях. Военные подчеркивали необходимость использования населения СССР для борьбы с партизанами и пополнения войск. Для этого они считали необходимым принятие ряда мер как экономического, так и политического характера. В частности, предлагали восстановить для населения право частной собственности, прежде всего на землю, улучшить продовольственное обеспечение населения, минимизировать принудительный угон трудоспособных в Германию, привлечь местных жителей к ограниченному участию в решении ряда административных вопросов. В политическом плане предлагалось дать населению СССР цель, которая отвечала бы его вкусам. При этом подчеркивалось, что комплекс указанных изменений – лишь временная мера, которую можно пересмотреть после войны[855]. Результатом явилось принятие ряда решений о лояльном отношении к русским[856].