Чем объяснить, что неграмотная пастушка добилась успеха там, где терпели поражение самые опытные военачальники? Феномен этой молодой крестьянской девушки на протяжении более пятисот лет вызывает восхищенное удивление потомков.

Совсем другие чувства пробуждает позиция короля Франции, ничего не сделавшего для освобождения героини. А ведь бургундцы, взявшие Жанну в плен, предлагали ее выкупить в первую очередь французам. Ее трагическая участь – осознание неизбежности гибели, ужасная смерть на костре – представляется не только неоправданной жестокостью, но и величайшей исторической несправедливостью. Неудивительно, что постоянно делались разнообразные попытки внести в сотворенное ею чудо какой-нибудь рациональный элемент.

Чаще всего пытались объяснить чудо ее происхождением.

Р. Амбелен в своей книге «Драмы и секреты истории» еще раз[28] выдвинул предположение, что Жанна – дочь королевы Изабеллы Баварской и Людовика Орлеанского. Свою версию он обосновывает просто: хотя считается, что в ноябре 1407 г. Изабелла родила сына Филиппа (на этот счет имеются сообщения летописей), на самом деле это была девочка Жанна. Ее отдали на воспитание в Домреми, где научили обращаться с оружием и воспитали как спасительницу Франции от англичан.

Какой сложный замысел! Какое длительное время потребовалось для его воплощения! Девушку почти двадцать лет готовили к миссии спасительницы Отечества, а тем временем англичане оккупировали все новые французские провинции и города. Автор приводит огромное количество имен и фактов, и сначала они ошеломляют. Но, если вдуматься, доказательства более желаемые, чем действительные.

Если родилась девочка, а объявили о рождении принца, то с какой целью это было сделано? Для того чтобы скрыть существование такого «секретного оружия» на самый черный день?

Действительно, в народе существовало поверье, основанное на предсказании волшебника Мерлина, что во все беды Францию ввергнет коварная и развратная женщина; спасти же страну ценой своей жизни суждено чистой девственнице. Виновная во всех пороках женщина – это, конечно, Изабелла Баварская. Но едва ли она стала бы задумывалась о спасении Франции, которую якобы погубила. К тому же в 1407 г. положение Франции было вовсе не таким безнадежным, как в 1428-м. Кроме того, вряд ли королева и Людовик Орлеанский готовили своей дочери (а как они узнали, что будет именно дочь?) такое будущее. Людовик был убит, и уже это могло внести какие-то изменения в планы любовников – если они были любовниками и если такие планы имелись. Наконец, если девочка родилась от Людовика, то в момент ее появления на исторической сцене ей не могло быть меньше двадцати трех лет, что в средневековой Франции считалось уже далеко не юностью. Заявление о девственности немолодой девушки могло вызвать только глумление, а не религиозный экстаз.

Чтобы эта догадка не выглядела совсем уж притянутой за уши, Амбелен уверяет, что после того, как Карлом овладело безумие (1392 г.), все семеро рожденных королевой детей – Мария, Мишель, Людовик, Жан, Катрин, Карл (VII) и Филипп – были отпрысками герцога Орлеанского либо Людовика де Буа-Бурдена. Уже эта двойственность лишает убедительности главную версию об изменах Изабеллы и о королевской крови Жанны-Девы. Кроме того, выдвинутое предположение расходится со свидетельством современников, согласно которому король с королевой продолжали супружескую жизнь и после того, как Карлом овладела болезнь. Например, они дали обет посвятить Богу своего ребенка, которого Изабелла родила в начале осени 1393 г. – это оказалась девочка, принцесса Мария, – для того, чтобы страшная болезнь покинула Карла. В периоды просветления королева навещала мужа в его дворце Сен-Поль и оставалась там по нескольку дней. Существует документальное свидетельство о том, что королева проводила ночи с Карлом в 1402 г.

Все королевские дети воспитывались в Париже. Непонятно, почему для последнего ребенка (Филиппа? Жанны?) было сделано исключение. Историк ссылается на то, что неизвестно, что с этим ребенком произошло: дата его смерти нигде не указывается. Это не так. Во всех родословиях говорится, что младенец умер вскоре после рождения – такие случаи встречались сплошь и рядом.

Уверения, что факт рождения королевой детей не от мужа, а от любовников «очевиден» и что «в свое время все об этом знали и говорили», возбуждают новые сомнения. Трудно предположить, что герцог Бургундский ввел бы в свой дом принцессу сомнительного происхождения – Мишель Французскую.

В предыдущих главах рассказывается, как формировались подобные утверждения и слухи.

Предположение, что Жанна-Дева – дочь Изабеллы Баварской, то опровергается, то возрождается вновь. Одним из его оснований выступает, например, тот «бесспорный» факт, что Изабелла была брюнетка с голубыми глазами и Жанна тоже.

Или еще одно «доказательство». Карл дал Жанне право на личное знамя. Этим он приравнял ее к «знаменным рыцарям», наиболее сильным, богатым и знатным вассалам, которые командовали отрядами «своих людей», – из этого, безусловно, следует, что он тоже знал, что она королевской крови. По-видимому, предполагается, что Изабелла (а кто еще мог это знать?) непринужденно поведала ему о наличии его единоутробной сестры, ее незаконной дочери.

Эта версия до настоящего времени имеет множество последователей, несмотря на то что еще в 1839 г. Ш. Валле де Веривиль детально разбиравший эту проблему, констатировал: «Те, кто придал аристократическое обличье фамилии этой знаменитой простолюдинки, изуродовали ее истинное лицо, исказили истинную правду этого персонажа в самом важном и заметном ее проявлении: имени; вопреки общеизвестным фактам широко распространили предрассудок, будто пастушка из Вокулера была дворянского происхождения».

Многие современники считали Деву святой и блаженной, хотя в ней не было ничего от иконы. В минуты веселья она смеялась искренне и заразительно, но, когда это требовалось, умела гневаться так сильно, как никто из ее приближенных. Ее отличали отвага, честность и страстная набожность.

Однако еще при жизни Жанны ходили слухи, что она – странное существо, удачно выдающее себя за женщину. Одни считали ее принцессой, другие доказывали, что она зомби и медиум, пришелица из нездешнего мира. Тем более что она ловко и непринужденно носила мужское платье и воинские доспехи. Друзья и сподвижники единодушно свидетельствовали, что Жанна – красивая и хорошо сложенная черноволосая девушка, с высокой грудью и ласковым взглядом. Камергер и советник дофина Карла в расчете на распространение своего послания так описывал Жанну в письме миланскому герцогу: «Дева сия сложением изящна; держится по-мужски, говорит немного, в речах выказывает необыкновенную рассудительность; у нее приятный голос. Ест она мало, пьет еще меньше. Ей нравятся боевые кони и красивое оружие. Она любит общество благородных воинов и ненавидит многолюдные сборища. Обильно проливает слезы… хотя лицо у нее обычно веселое. С неслыханной легкостью выносит она и тяготы ратного труда, и бремя лат, так что может по шесть дней и ночей оставаться в полном вооружении».