А через мгновение гарднеровская чашка полетела на пол, покрывая дорогой ковер черными разводами. Анна вскочила из-за стола и с яростью глядела на побледневшую Рэн.

– У тебя что, мозги совсем скурвились? Что ты льешь, бестолочь!? – орала она. – Это же не клиент, неужели не ясно?

Я медленно поднялся с места. Воздух стал тяжелым и с трудом пробивался в легкие.

– Ты сперва бы предупредила, – холодно, и все так же тихо ответила Рэн. – У твоих знакомых на лбу это не написано.

Бутылка со звоном была водружена на середину стола.

– Я предупреждаю, когда надо. У меня тоже свои запросы могут быть.

– Всех своих ты до этого момента совмещала с делом.

– Черт возьми, я же не вышибаю память твоих дружков, когда вы здесь обнюхиваетесь. Хотя очень бы хотелось не просто выкинуть их на улицу, а еще так, чтоб имени своего не вспомнили.

– А что с них взять?

Я медленно двинулся к двери. На мою персону уже никто внимания не обращал.

– Учти, Рэн, ты меня достала. Ты не только себя не оправдываешь, ты уже начала входить в минус. Я этого так не оставлю.

– И что, ты сама будешь травку варить и сама зелья добывать, да? Ну вари, посмотрим, какой коньяк выйдет. Много у тебя дрессированных самцов тогда появится? Рекой потекут с раскрытыми бумажниками и влюбленным взором.

Стараясь не шуметь, я вышел в коридор.

– Знаешь, милая, я вполне могу без твоей травки обойтись, у меня свои способы есть. Немного дольше, пусть, но так же прибыльно.

– От этой ящерицы двухголовой? Нашла себе приворот! Тетка подарила, надо же, радость. Ты на себя посмотри, твое личико одни завсегдатаи борделей…

Звук пощечины заставил меня вздрогнуть, схватить в охапку пальто и выскочить на лестничную клетку. Секундой спустя я уже бежал по лестнице, перемахивая через ступеньки. Пролеты внезапно кончились, я с некоторым удивлением обнаружил, что достиг первого этажа и едва не получил инфаркт, торопливо отыскивая кнопку отключения магнитного замка двери. Наконец послышался писк, я выскочил во двор.

На улице стемнело, наступил серый февральский вечер. Редкие фонари еще не зажглись, и оттого я не сразу сообразил, в какую сторону мне следует спешить. Сориентировавшись, побежал, на ходу надевая пальто, в сторону Комсомольского проспекта.

Позади меня в могильной тиши вечера, послышался шум заводимого двигателя. Мотор коротко рыкнул, автомобиль тронулся с места.

Мне вслед замигали фары. Не сразу, но все же я остановился. Тотчас же со мной поравнялась «шкода-октавия». Дверь открылась.

– Садитесь, – коротко приказала сидевшая за рулем женщина. Мне виден был ее точеный профиль, отдавая приказание, она смотрела вперед, руки ее крепко держали руль.

Я немедленно подчинился; и едва уселся в кресло, как машина сорвалась с места, помчалась, наращивая скорость, в сторону Комсомольского проспекта.

– Вы давно тут? – я не договорил, не понимая как она тут оказалась. Меня не слушали.

– И пристегнитесь. Я тороплюсь.

Дрожащими пальцами я искал замок ремня безопасности, голова кружилась и летевшие навстречу дома, казалось, исполняют отчаянный танец. Машина вывернула на Комсомольский, миновав сплошную разметку, тормоза взвизгнули, кузов чуть занесло. Я обернулся.

– Постойте, – спохватился я. Крымский мост остался позади, «шкода» подкатывала к Октябрьской площади. – Куда вы меня везете?

Лицо женщины я по-прежнему мог видеть лишь в профиль, мои слова не вызвали никакой ответной реакции.

– Моя племянница чистая, я за этим слежу. И не думайте о ней больше, завтра все пройдет, обещаю. Она еще учится, пытается, во всяком случае, – помолчав, сказала женщина. – Так что вы просто едете домой… Да, Антон, с вас еще пятьсот рублей за ожидание и экстренную доставку.

На еще лице, освещаемом сполохами неоновых фонарей, появилась едва заметная полуулыбка.

Первый раз я увидел старика на автобусной остановке – выскочил купить сигарет. Возвращаясь к старенькому прошлогоднему «Майбаху», я и натолкнулся на него. Старик глянул исподлобья так, что я ощутил холодок; впрочем, в его возрасте все так смотрят на обладателей дорогих иномарок, волей случая вынужденных соприкасаться с народом. Тогда он на меня особенного впечатления не произвел: обычный старец за семьдесят, седовласый, с коротко стрижеными волосами, взъерошенными на макушке. Одет в невзрачный костюм-тройку, темно-серого цвета и белую наглухо застегнутую косоворотку. Вот одеяние его я отметил, еще на бегу: действительно кровь не греет, коли застегнулся на все пуговицы в тридцатиградусную жару. Бухнув дверью, я окунулся в прохладу салона, нежно попахивающего кожей: этот запах меня всегда успокаивал. А затем рванул с места, оставляя старика жариться на автобусной остановке.

А уже у поворота к дому, буквально через четверть часа, снова встретил его. Снова на автобусной остановке, снова чуть в стороне от сгрудившейся массы. Он по-прежнему неодобрительно смотрел на меня, пока я медленно проезжал мимо него в пробке. И снова холодок под рубашкой, – старика я как-то сразу вспомнил. И подумал, как же он успел так быстро пробраться до этих мест, где, по словам бедных родственников моих знакомых, автобусы-то ходят через час по чайной ложке, и наравне с нами стоят в тех же бесконечных заторах.

В этот момент пробка сдвинулась с места, на меня загудели сзади, я бросил прощальный взгляд на старика и прокатив последние десятки метров, завернул на территорию дома, механически кивнув открывавшему ворота плечистому охраннику.

На другой день я вроде бы снова видел его: по дороге на работу, торча в пробке совсем недалеко от офиса; впрочем, в тот день мы устраивали пресс-конференцию, так что времени на кручение головой не оставалось. А последующие два дня лицезрел точно. Один раз, прямо у дверей банка, рядом с дюжей охраной, белая косоворотка и темный костюм буквально бросились в глаза. Затем наутро, выезжая из подземного гаража наших субподрядчиков – старик стоял неподалеку и одним видом испортил настроение на целый день. И около двух, в самый разгар рабочего дня, когда спешил на встречу с партнерами в уютный домик в природоохранной зоне Серебряного бора. У самого въезда вновь заметил старика. Он обернулся, услышав визг покрышек, и я сызнова испытал на себе его до мурашек пробирающий взгляд. Невольно подумалось, каким же чудодейственным образом он умудряется поспевать в те места, где оказываюсь я, и в самое подходящее для его взоров время. Но вот только на сей раз, ему не повезло, ибо я не выскочил из машины за пачкой сигарет, а прибыл на конкретное выяснение отношений, грозящее, судя по количеству припаркованных лимузинов, затянуться заполночь: еще две организации претендовали на аренду фитнесс-центра для сотрудников; в отличие от многих компаний, мы заботимся о своих подчиненных, управленцев среднего звена. Я просидел там до гимна над Красной площадью, но таки выторговал долгосрочную аренду. Слава богу, старик меня не дождался.