Резкий стук в дверь выдернул ее из задумчивости. В коридоре появились Толя и Тамара, их форму скрывали тяжелые плащи неопределенного цвета. Между ними, словно зажатый в воротах, стоял Юрий, чье серьезное лицо утопало в складках шарфа. Для поездки к Каньону всем требовался подобный камуфляж: куртки с высокими воротниками и крестьянские накидки из грубой шерсти.

– Почему мы никогда не путешествуем под видом состоятельных людей? – пожаловалась Зоя, застегивая поверх кафтана жуткую накидку, которую принесла Тамара.

– Торговец шелком и его сногсшибательная спутница? – усмехнулся Николай.

– Да. Можно даже наоборот. Торговцем буду я, а ты – моим прекрасным спутником.

– Зоя, мне показалось или ты только что назвала меня прекрасным?

– В роли спутника, ваше величество.

Николай в притворном отчаянии схватился за сердце, затем повернулся к остальным.

– Поедем не спеша. Есть идеи, куда именно направимся? Ориентиров в Каньоне немного.

– Последователи Беззвездного будут нас ждать. – Монах почти приплясывал от возбуждения. – Они знают, где он погиб. Знают и помнят.

– Вот как? – едко отозвалась Зоя. – Что-то никто из них не попадался мне на глаза. Если бы они действительно там были, то помнили бы имена всех павших, а не только вашего драгоценного Дарклинга.

– Я наведалась в доки, – вмешалась Тамара. – Говорят, в десяти милях к западу видели новый лагерь паломников.

– Я же говорил, – пискнул Юрий.

Очевидно, Николай почувствовал горячее желание Зои переломать монаху кости, а потому встал между ними и произнес:

– Значит, туда и двинемся. Юрий, ты останешься с нами, и никаких контактов с паломниками.

– Но…

– Нельзя, чтобы тебя узнали. Ни тебя, ни кого-либо из нас. Помни, что поставлено на карту. – Николай положил руку на плечо монаха и не моргнув глазом добавил: – Душа нации!

Если ее стошнит, подумала Зоя, то хоть не на кафтан, а на эту дурацкую накидку.

В доках их уже ожидал скиф – широкое, плоское судно на круглых, как у саней, полозьях, благодаря которым тяжелый корабль скользил по пескам. Конструкция этих старых посудин позволяла двигаться бесшумно, не привлекая внимания волькр, и отличалась простотой, поскольку скифы часто разбивались. Грубо говоря, скиф представлял собой платформу под парусом.

Двое шквальных младшего ранга стояли наготове возле мачты – полные рвения и до нелепости юные в своих синих кафтанах. Для студентов, оканчивающих школу гришей, это считалось легким заданием. Конечно, условия сильно отличались от боевых, зато была возможность попрактиковаться в языках и выполнении команд.

Толя занял место на носу, Зоя и Юрий – на корме, по бокам от Николая. Тамара стояла рядом с монахом, чтобы присматривать за ним на тот случай, если он попытается заговорить с другими фанатиками.

Зоя прятала лицо под капюшоном, но при этом внимательно следила за шквальными: воздев руки, они призывали к парусам воздушные потоки. Глядя на них, Зоя невольно вспомнила свои первые дни во Второй армии, ужас, владевший ею при первом пересечении Каньона. Затаив дыхание, она стояла в полной тьме, со страхом ожидая услышать пронзительные крики и хлопанье крыльев волькр, учуявших добычу.

– Нас тянет влево, – пробормотала она Николаю, когда скиф заскользил по песчаным волнам.

– Зоя, они стараются как могут.

Старания не уберегут их от смерти, хотелось рявкнуть ей.

– Я видела, как мои друзья погибали в этих песках. Эти олухи как минимум должны научиться удерживать полупустой скиф от крена.

Святые, как же ей здесь тошно! После уничтожения Тенистого Каньона прошло почти три года, однако в нем по-прежнему стояла неестественная тишина, безмолвие поля битвы, где пало много славных бойцов. Стеклянные скифы, которые использовал Дарклинг, давно разграблены и разобраны по винтику, тогда как останки прочих кораблей рассеяны на много миль. Одни почитали сломанные мачты и мятые корпуса как святыни, места упокоения мертвых, другие же старались поживиться на обломках всем чем можно: древесиной, брезентом, любым грузом, который перевозило судно.

Однако по мере продвижения через серые пески Зоя начала приходить к мысли, что благоговейная тишина, встретившая их на рубежах Неморя, могла быть просто игрой воображения, что взор ей застят призраки прошлого, ибо чем дальше на запад они плыли, тем явственнее оживал Каньон. Там и сям высились алтари в честь заклинательницы Солнца, там и сям, словно оспины, были рассыпаны убогие развалюхи, сколоченные хваткими дельцами: постоялые дворы, трактиры, часовни. Бродячие торговцы вовсю торговали чудодейственными средствами, мощами Алины, жемчужинами с ее кокошника, лоскутками ее кафтана. При виде всего этого Зою пробирали мурашки.

– Мертвыми мы всегда нравимся им больше, – фыркнула она. – Как обращаться с живым святым, никто не знает.

Николай не сводил глаз с горизонта.

– Что это там такое?

Вдалеке Зоя разглядела темное пятно, похожее на тень тяжелой тучи, однако небо над горизонтом было ясным.

– Озеро? – предположила она.

– Нет, – возразил Юрий. – Чудо.

Зоя с трудом удержалась от того, чтобы не вышвырнуть его за борт.

– Для тебя подтекающий кран – и то чудо.

Однако когда они оказались поближе, Зоя увидела, что перед ними темнеет не водоем, а сверкающий диск из черного камня не меньше мили в поперечнике, идеально круглый и блестящий, как зеркало. Вдоль окружности диска уже успел вырасти лагерь из палаток и наспех сооруженных навесов. Символики заклинательницы Солнца здесь не было видно – ни икон в золоченых окладах, ни изображений Алины с рассыпанными по плечам белоснежными волосами и в ошейнике из оленьих рогов. Зоя разглядела только черные знамена с двумя кругами, эмблемой солнечного затмения. Эмблемой Дарклинга.

– Вот то самое место, где встретил смерть Темный святой, – с трепетом в голосе произнес Юрий.

В самом деле? Зоя не могла сказать наверняка. Тот бой запечатлелся в ее памяти смешением фиолетовых вспышек и страха. Истекающий кровью Хэршоу, тучи волькр в небе.

– Много столетий назад, – продолжал Юрий, – Беззвездный святой встал на этом месте и попрал законы, скрепляющие мир. Только он осмелился воссоздать эксперименты Костяного Кузнеца, Ильи Морозова. Только он поднял взгляд к звездам и возжелал большего.

– Осмелился, – повторила Зоя. – И результатом его ошибки стала прореха в ткани земли.

– Тенистый Каньон, – промолвил Николай. – Единственное место, где сила Дарклинга превращалась в ничто. Святые любят злую иронию.

Зоя раздраженно рубанула ладонью воздух.

– Святые тут ни при чем. Никакого божественного возмездия не было.

Юрий обратил на нее горящий взгляд.