– Да, господин префект.

– Так-то лучше. Немедленно выполняйте приказ.

– Слушаюсь, господин префект.

Развернув коня, Квертус выкрикнул распоряжения своим воинам. Фракийцы тут же отправились передавать приказ другим эскадронам, а Катон и Макрон поехали обратно вверх по склону. Квертус подал знак остальным всадникам, и они последовали за префектом и его другом.

На вершине холма Катон выехал на открытый участок земли перед большой хижиной, где обнаружил около двадцати силуров, сидящих на земле под охраной фракийских наемников. Среди пленных оказался и белокурый воин, выделявшийся мощным телосложением и светлыми кудрями среди темноволосых соплеменников. У него отобрали оружие, щит и шлем, и теперь Катон мог лучше рассмотреть лицо пленника. Остановившись неподалеку, он стал всматриваться в силурского воина.

– Взгляни на этого, Макрон. Знакомое лицо. Ты его узнаешь?

– Нет, не припомню, – пожал плечами Макрон.

– Видел его совсем недавно… Точно видел, – нахмурился Катон, направляя коня к пленнику.

Белокурый воин с вызовом смотрел на префекта.

– Встать! – приказал Катон, подкрепляя слова жестом.

Пленник даже не пошевелился, и тогда вмешался побагровевший от гнева Макрон.

– Слышал приказ префекта? Встать, грязная собака!

Медленно, стараясь не утратить достоинства, пленник встал на ноги и, расправив плечи, с презрительной усмешкой посмотрел на врагов.

– Кто ты? – требовательным тоном спросил Катон. – Ты ведь не силур.

– Я из племени катувеллаунов, – с легким акцентом ответил пленник на латыни.

– Тогда что ты тут забыл? Твое племя покорилось Риму еще несколько лет назад, а значит, ты находишься здесь незаконно. Ты изгой. – Катон старался придать голосу холодность.

– Изгой? Нет, я не изгой и дал клятву сражаться против Рима до последней капли крови. Как и многие мои соплеменники. Я решил идти за Каратаком.

При упоминании имени вражеского вождя, Катона осенило. Вот где он раньше встречал этого человека. В каменном круге, среди свиты местного короля, который оказывает сопротивление власти Рима с момента высадки легионов в Британии. Как и многие катувеллауны, пленник был светловолосым, но не только это насторожило Катона. Лицом и телосложением он напоминал самого Каратака.

– Как тебя звать?

– Хочешь знать мое имя? – Губы воина скривились в усмешке. – Оно известно моему народу и тем, кто сражается со мной бок о бок, как положено братьям.

– Ишь ты! – хищно оскалился Макрон. – Господин префект, если он не назовет себя, язык ему больше не понадобится. Позвольте отрезать поганый язык наглого мерзавца.

Макрон протянул руку к кинжалу и, вынув оружие из ножен, поднял вверх, чтобы пленник мог рассмотреть. Некоторое время Катон молчал в надежде, что кровожадное предложение поможет делу. Пленный воин отвел взгляд от кинжала, презрительное выражение исчезло, и стало видно, что в его сердце проник страх.

– Назови свое имя, – повторил приказ Катон. – Пока не лишился языка.

Пленник поднял глаза, пытаясь обрести самообладание.

– Хорошо, назову. Я – Маридий.

– Маридий, – повторил Катон. – Воин племени катувеллаунов и, если не ошибаюсь, брат короля Каратака.

– Ну, что будем делать с этим Маридием? – поинтересовался Макрон, грея руки над жаровней.

Хотя приближалось лето, окутанные туманами и омытые дождями силурские горы продувались холодными ветрами. За стенами здания штаба ледяной ветер стучал в ставни кабинета Катона. Децимус принес друзьям тушеное мясо. Лошадей, раненных во время недавнего сражения, объездчик лошадей фракийской когорты признал негодными для дальнейшей службы, и их пустили на мясо. Гарнизон Брукциума несколько дней наслаждался дополнительными порциями мяса, готовясь, впрочем, вскоре перейти на привычную похлебку.

Катон налил в кружку поску – традиционный напиток легионеров, представляющий собой разбавленное вино.

– Повезло, что парень попал к нам в руки.

– Верно, – согласился Макрон. – Однако хотелось бы знать, что он делал в этой деревне.

Отхлебнув из кружки, Катон на мгновение задумался.

– Возможно, его послал туда Каратак, чтобы завербовать новых сторонников. Или лично посмотреть, какое впечатление производит Квертус на его союзников, и переманить их на свою сторону. Лучше, если он сам расскажет.

– Он не произнес ни слова. Ребята Севера над ним славно потрудились, но мерзавец оказался крепким орешком. В данном случае внешность не обманчива. Ничего путного выудить не удалось. Может быть, сегодня вечером повезет больше.

– Надеюсь. Я приказал Квертусу подключить к допросу его людей.

– Зачем понадобилось прибегать к его помощи? – насупился Макрон.

– Я – префект фракийской когорты и командующий фортом, а потому считаю необходимым при каждой удобной возможности напомнить об этом Квертусу и его… моим людям.

– Не думаю, что фракийцам повезет больше, чем моим парням, – устало вздохнул Макрон. – Хотя один их вид способен повергнуть в ужас кого угодно, хоть и Маридия. И все же я не разделяю твоих надежд.

– Если не заставим заговорить, можно использовать Маридия в качестве заложника, уповая на братские чувства Каратака. В любом случае, его нужно доставить в Глевум. Маридий слишком важный пленник, и держать его здесь неразумно.

Макрон согласился с другом и перевел разговор на другую не менее важную тему.

– А как поступим с остальными пленниками? Не держать же их в форте.

После сражения, состоявшегося восемь дней назад, в плен сдалось всего около пятидесяти человек. Большинство предпочло смерть в бою, или их зарубили фракийцы, и свой выбор эти люди сделать не успели. По возвращении когорты в Брукциум всех пленных согнали в одну из пустующих казарм и надежно заперли. Кормили их скудным пайком раз в день, а каждое утро разрешали выносить парашу. Воины гарнизона уже съели большую часть продуктов, награбленных в деревне, и скоро придется расходовать запасы, хранящиеся в крепости в хлебном амбаре.

– Я уже определил их судьбу, – сообщил Катон. Он сидел за столом на кóзлах, который служил вместо письменного. Откинувшись назад, он наблюдал за Децимусом, который снял с подноса миску с едой и бронзовую ложку и поставил перед командиром. – Их отправят под охраной в Глевум. Сопровождать пленных будут четыре эскадрона фракийцев под командованием Квертуса.

Оторвавшись от своей миски, Макрон удивленно поднял брови.

– С чего ты взял, что он согласится?