«Когда он появится на склоне, — подсказала ей та ее часть, которая хотела выжить, — толкни ему навстречу Томака… Он скатится вниз и попадет прямо в лапы льву. Этого будет достаточно. Крупные хищники никогда не бросаются на вторую жертву, когда у них есть чем утолить голод, даже если она пройдет прямо перед их носом. Если он начнет пожирать добычу, он не погонится за тобой. Сделай это… Ты хорошо знаешь, что другого способа спастись у тебя нет. А Томак всего лишь старик. Он будет платой за всех седых погонщиков, спавших с тобой, когда тебе не исполнилось и двенадцати. Толкай его… Он не будет сопротивляться, он слишком слаб. Толкай его. Другого выхода нет».

Опять раздался рык. Теперь уже совсем рядом… в каких-нибудь пятидесяти локтях. Сейчас он перейдет на шаг, будет приближаться пригнувшись, напружинив задние лапы, готовясь к прыжку.

«Пора! — раздался в голове Ануны зловещий голос. — Толкай старика! Пусть он катится по склону, а ты убегай к вершине. Лев всегда довольствуется только одной добычей. Дай ему то, за чем он пришел, — это будет ценой за твою спасенную жизнь. Томак стар… он все равно скоро умрет. Он жил богачом, был сообщником Анахотепа. А тебе всего шестнадцать лет и тебе никогда не улыбалась удача. Ты не заслуживаешь того, чтобы окончить жизнь в пасти льва».

Она положила ладони на лопатки старика, тогда как глаза ее тщетно всматривались во тьму. Не было ни луны, ни звезд. Нут, богиня небесного свода, оставалась невидимой, спрятав чрево свое в облаках. Ануна поспешно отодвинулась от Томака, чтобы не поддаться искушению, и мысленно отругала себя. А потом, неожиданно, страх захлестнул ее, потому что она почувствовала запах льва — его пота, экскрементов и гнилого мяса, — вырывающийся из приоткрытой пасти. Он был совсем близко.

В панике она начала карабкаться по песку вверх, обдирая руки и ноги о камни. Она не понимала, что делает. Запах ее крови, сочившейся из порезов, распространился в ночном воздухе, дразня хищника.

Томак сдавленно вскрикнул. Ануна обернулась, подумав, что на него напал зверь. На ощупь она набрала камней, чтобы кидать их наугад в надежде, что тем самым отпугнет льва.

— Там! Там! — слабым голосом кричал старик. Она подумала было, что он пытается сказать ей, где находится лев, но потом различила светящееся пятно у подножия холма. Факелы. Факелы в руках людей потрескивали на ветру. Раздосадованный лев зарычал. Огонь пугал его. Просвистела стрела; Ануна поняла, что бедуины стреляли в хищника. Издав яростный рык, лев убежал. Ануна не видела его в темноте, но чувствовала, как запах зверя удаляется, следуя за ним по равнине.

— Сюда! — крикнула она, еще не зная, не бросается ли она в пасть волкам.

Факелы поднялись по склону холма. Их действительно несли бедуины — шесть мужчин, одетых в выгоревшие на солнце лохмотья. За поясами у них было медное оружие — такое обычно носят солдаты фараона. Внезапно поведение их странно изменилось. Поравнявшись с Томаком, они упали на колени и простерлись на земле, уткнув лбы в песок.

— Господин, — проговорил самый старший из них, — боги привели нас к тебе. Ты не узнаешь меня? Я Мозе, хранитель царских останков… Уже три месяца я брожу по пустыне с несколькими солдатами. Мы чуть не погибли во время песчаной бури… но ты, сын Гора, что ты делаешь здесь в разгар ночи?

Ануна подошла. От людей исходил невыносимый запах, которого Томак, похоже, не чувствовал. Она поняла, что перед ней отборные воины, преданные фараону, и побоялась, что старик не сможет их обмануть.

— Привет тебе, я Ануна, — надменно произнесла она, — первая и любимая жена Анахотепа, Могучего Быка. Фараон пал жертвой подлого заговора. Заговорщики пытались отравить его и похоронить заживо в обители вечности.

— Это правда, — подтвердил пришедший в себя Томак. — Она спасла меня. Если бы она не потребовала, чтобы ее погребли заживо рядом со мной, я никогда не смог бы вырваться из гробницы.

— Милость богов снизошла на тебя, да будут славны боги, которые помогли тебе восторжествовать над злыми людьми. Назови их проклятые имена… Мои солдаты и я будем преследовать их до самых сумрачных берегов Аменти!

— Разведите костер, — приказала Ануна, желая положить конец церемониям, которыми обычно злоупотребляли приближенные номарха. — Фараону холодно.

— Ты права, — согласился Мозе, вставая с колен. — Нам нет прощения… Изумление отняло у нас разум.

Он со своими людьми ушел за остатками снаряжения, оставленного у подножия холма.

— Кто это? — торопливо спросила Ануна, наклоняясь к Томаку. — Он тебе и вправду знаком?

— Да, — ответил старик. — Это Мозе, хранитель погребений. Его задача — помешать Нетубу Ашре осквернять царские мумии. Он пропал в пустыне вместе с порученными ему останками. Все полагали, что он мертв… Что теперь делать? Как объяснить ему наше пребывание здесь?

— Придерживайся версии заговора, — шепнула девушка. — А если будут надоедать с вопросами, притворись усталым. Теперь-то у нас, возможно, появится шанс найти Нетуба. Мы больше не одни, с нами солдаты. Твои солдаты. А Нетуб — вдохновитель заговора… Тебе понятно? Надо воспользоваться помощью этих солдат, чтобы вернуть сокровища.

Она умолкла, потому что Мозе возвратился, неся пожитки, которые он и его солдаты тащили через пустыню. У них был сухой навоз, из которого они и сложили костер. Пока Томак отогревал у огня руки, хранитель рассказал, как он желал, чтобы песчаная буря похоронила его, лишь бы избежать встречи с Нетубом Ашрой.

— Мы были в самом деле готовы принести последнюю жертву, — сказал он тихо. — Но боги того мира не захотели принять ее ни от меня, ни от моих солдат, которые сейчас находятся здесь. Буря подхватила нас и унесла далеко от наших товарищей… Когда мы пришли в себя, то уже не знали, где наш караван. Песок поглотил его. Даже Нетуб не смог его найти… Тогда мы пошли, надеясь дойти до Сетеп-Абу. Сотню раз мы чуть не заблудились… мы сражались с бедуинами, отбили у них верблюдов, но все эти животные околели один за другим.

Закончив рассказ, он стал расспрашивать о заговоре против Анахотепа. Ануне пришлось часто вмешиваться в их беседу, отвечая вместо Томака. Она хорошо понимала, что слова ее неточны, малоубедительны, но присутствие мнимого Анахотепа придавало вес ее фантазиям. В конце концов, не была ли она всего-навсего женщиной? А все знают, что женщины плохо разбираются в политике… так что вполне нормально, что ее объяснения были несколько путаными. К тому же она предупредила, что знала только некоторые детали, просочившиеся в гарем. Главный визирь Панахемеб организовал заговор, чтобы сместить Анахотепа и посадить на его место одного из его детей. А на самом деле отныне в провинции правил он сам. Нетуб Ашра был исполнителем его воли, в этом нет сомнений. Это визирь заставил его отравить Анахотепа и устроил похороны еще живого фараона, а потом помог ему проникнуть в гробницу, чтобы завладеть сокровищами и символами власти. Необходимо срочно вернуть все похищенное, иначе номарх так и останется безвластным и на него обрушится гнев Гора.