– Нет, денег мне не нужно. С деньгами у меня особых проблемнет. То, что мне нужно, уже не вернешь.

– Вот как, – взяв себя в руки сказала я. – И что же выпотеряли?

– Мужа, сука. Я потеряла своего мужа.

– Уже зная, кто это, я повернула голову и увидела Татьяну.

– Господи, ты живая…

– Божьими молитвами.

– И только? Чудес не бывает, Таня.

– Чудо сотворил мой супруг, которого ты, сука, отправила натот свет.

– Супруг?! Так ты была замужем?! За кем?!

– Для тебя он был Алексеем. Алексеем, и все. А для меня онбыл Сергеем.

– Мой муж был твоим мужем? – опешила я.

– Да какой он тебе муж?! Женился-то он на тебе по фиктивномупаспорту! Это был мой законный муж, поняла?! В ту ночь, когда ты меня чуть былоне убила, он оказался поблизости. Он вытащил меня из той чертовой спальни иотвез в частную клинику. Вовремя отвез. Я ведь в состоянии клинической смертибыла. Он всегда меня выручал. Даже в самые трудные минуты. Он был сильнымчеловеком, а ты его в могилу отправила. – Татьяна прерывисто вздохнула исвободной рукой промокнула повлажневшие глаза!

– Но мне и в голову не приходило, что он твой муж…

– Думаешь, он на твои сиськи повелся, да? Он просто хотелтебя на деньги развести. Точно так же, как эту гребаную Машу.

– Послушай, а какого черта ты его под баб подкладывала?! –не выдержала я. – Мужем дорожить надо, а ты…

– Закрой рот, а то сейчас договоришься. Я тебя, конечно,по-любому пристрелю. Просто хочу, чтобы ты знала самое главное.

– И что же это самое главное?!

– К Шурику твоему я неспроста домработницей устроилась. Былиу нас с Алешкой кое-какие цели.

– А я это поняла, – кивнула я. – Сумочка у тебя уж больноговорящая была.

– Так ты еще и по сумкам чужим лазила, сука… Да ладно, чтоуж теперь. Мы ведь этого старого кренделя ой как долго вычисляли. Денег у негонемерено было. Так много, что за один раз не унести. Пришлось нам изряднопопыхтеть с Алешкой.

– Получается, что в ту страшную ночь мой… то есть твой мужпрятался на даче?

– Получается, что так. А ты догадливая. Только боюсь, чтотвоя догадливость тебе больше не понадобится.

– Но ведь он в больнице лежал…

– А он отлучился оттуда ненадолго. Рана-то у него пустяковаябыла. Для здорового организма – царапина.

– Тань, а кто ж в него стрелял?

– Сектанты между собой что-то не поделили. Бабки, конечно.Что же еще делить? Ладно, вечер вопросов и ответов подошел к концу. Читаймолитву, сука, и отправляйся туда, куда спровадила моего муженька.

– А я его никуда не отправляла. К нему покойная Маша приходила.Вот с нее и спрашивай.

– Ага, – понимающе усмехнулась Татьяна. – Три покойных Машисразу.

В этот момент раздался приглушенный выстрел.

Я схватилась за бок и… ничего не почувствовала.

Потом я подняла глаза и увидела Игоря. В одной руке ондержал пистолет, а в другой – букет алых роз, источавших фантастически приятныйаромат.

– Игорешь, а ты откуда взялся? – только и сказала я.

– Решил почему-то, что тебе угрожает опасность. Как видишь,не ошибся…

К счастью, все обошлось. Действия Игоря призналиправомерными, потому что он защищал мою жизнь. Мы решили пожениться и сыгратьпышную свадьбу. А затем поехать на остров Бали и провести там медовый месяц.Мне хотелось быть самой красивой невестой на свете – ведь впереди нас с Игоремждала красивая жизнь, а в красивую жизнь нужно красиво войти. Я заказала себебелоснежное платье до пят с глубоким декольте и полностью открытой спиной. Нонадеть мне его было не суждено. Потому что подлянка жизнь иногда преподноситтакие сюрпризы, какие не придумает и самый изощренный романист.

Когда я стояла в примерочной салона свадебных платьев,неправдоподобно вежливые мальчики в штатском сообщили мне, что я арестована заубийство Александра Игоревича Ж. Я переоделась под любопытными взглядамипродавщиц и села в черный «воронок». «Сколько веревочке ни виться, а конецбудет, – с грустью думала я. – Жалко только, что конец этот отыскался передсамым счастливым событием в моей жизни».

Как я чувствовала себя на допросах? Всяко – скажем так. Чащевсего я вспоминала Ксюху и тот вещий сон, который мне однажды приснился.

Посадили меня в общую камеру. Ксюха все точно описала – искученность неимоверная, и бабские дрязги, и однополая любовь по ночам. Отвсего этого я рыдала в голос, трясла прутья стальных решеток и посылала мир ковсем чертям.

А затем мне стало пусто. Так пусто, что я вообще утратиласпособность чувствовать что-либо.

Я перестала плакать, я перестала смолить одну сигарету задругой, я даже чифирь пить перестала, хотя он отлично помогал забыться. Японимала, что самое главное теперь – это выжить. А чтобы выжить, нужно бытьсильной. Я знала прекрасно, что судьи меня не оправдают. А значит – впередизона со всеми ее «прелестями».

Каждую ночь мне снился Игорь. Если бы меня не посадили, унас с ним была бы прекрасная семья. Мы понимали бы друг друга с полуслова иникогда не говорили бы друг другу обидных слов.

Но – не судьба… На зону меня отправят надолго.

Лет на пятнадцать – это уж точно. И Игорь не станет меняждать. Да и зачем? Он молод, красив, богат… А я… А я разгребусь как-нибудь. Ясильная, у меня все получится.

А через три недели произошло нечто необъяснимое. Меняотпустили под расписку о невыезде и посадили Игоря. Посадили по его собственнойпросьбе. Якобы он сказал, что убил Шурика из личных соображений.

Я сидела в зале суда и смотрела на него полными слезглазами.

– Да, я виновен, – как выстрел, прозвучало у меня в ушах.

Во время чтения приговора мы с Игорем мысленноразговаривали.

– Не плачь, родная, – слышала я его тихий, надтреснутыйголос. – Я люблю тебя до безумия и буду любить всю жизнь.

– Я тоже тебя люблю.

– Ты только береги себя, Ритка. А еще выходи замуж, потомучто жизнь не закончилась. Она движется дальше.