– Ему не было смысла минировать все хозяйство, и сам мог в спешке подорваться. Попробуем разобраться в меню… Если вход не кодирован и защита не включена… К тому же Ельшин торопился.

Матвей не ошибся в своих предположениях: компьютер высветил логотип машины – «Конан» и обычный знак ожидания – букву А со стрелочкой над рядом окошек стартового меню, что означало готовность к работе основной информационной системы DOS. Теперь можно было работать с файлами программ на диске А.

– Он вызвал Конкере и оставил комп в рабочем положении, а вернуться уже не смог, – задумчиво сказал Матвей.

– Кто?

– Ельшин, разумеется.

– И все же есть что-то мистическое в том, что компьютер проработал целый год и не сгорел!

– Пароль? – спросил экран по-английски. Матвей проиграл в уме веер возможных решений. То, что дискета закодирована, было ясно с самого начала, но пароль – слишком простое решение защиты… и слишком сложное, чтобы найти его в миллиарде смысловых комбинаций… если только…

«Имя!» – сработала интуиция.

Матвей напечатал: «Конкере».

– Пароль принят, – ответил экран, и за спиной Матвея шумно вздохнул Василий. – Какой предпочитаете режим?

Матвей выбил. «Выбор?»

– Звуковой диалог, тастатурный диалог, мысленный диалог… отбой! Мысленный диалог отключен. «Звук», – отстучал на клавиатуре Матвей.

– Готов к работе, – приятным женским голосом ответил компьютер. – Заказ?

«Проблемные шифры».

Мигнув, экран почернел и выдал три алые строчки – буквы, символы, цифры. «Свечение» компьютера в «диапазоне зла» усилилось скачком. Матвей буквально физически почувствовал, как в машине, в толще земли, вокруг, заворочался некто могучий, жуткий, непереносимо чужой и мрачный.

– Эдак мы еще вызовем Монарха, – охрипшим голосом проговорил Матвей.

– Ага, только его нам и недоставало, – невесело отозвался Василий. – Узнай лучше, как убраться отсюда подобру-поздорову. Нам и так слишком везет, ты не находишь?

Матвей запомнил комбинации шифров, надеясь когда-нибудь воспользоваться ими, и вскрыл карту секретных файлов ельшинской машины. Через несколько минут ему стали известны тайны подземных складов генерала ФСК, а также система их охраны. Однако секрет бункера удалось выяснить лишь спустя полчаса, как раз к тому моменту, когда по какой-то причине сработала аварийная отсечка электропитания.

Мигнули индикаторы, табло включения погасло, снова вспыхнуло, и Матвей на одном дыхании прошелся по клавиатуре компа, давая задание открыть запасной нижний лаз. С глухим мокрым лязгом металлическая плита пола отползла в сторону, к стене, вместе со столом и аппаратурой, открывая темный зев люка, но до конца не открыла его, остановилась. Огоньки на панели компьютера погасли окончательно.

– Сдох бобик! – прокомментировал Василий, подскочив к люку в обнажившейся бетонной полосе пола. – Пролезем. Я первый, не отставай.

– Не спеши, торопыга, – отодвинул его Матвей. – Первым пойду я. Там могут встретиться препятствия.

– Человек – дитя препятствий, как говорил классик[43], а я кроме всего прочего – ганфайтер, интуиция у меня работает хорошо.

– Балуев, ты мне друг, но… живой ты мне дороже.

– Ладно, – уступил Василий, – иди, корректированный, однако нос не задирай и будь осторожен.

Колодец, узкий и круглый в сечении, одетый в бетон и металлические кольца-скобы, которые и служили лесенкой, шел на глубину не менее двадцати метров и привел их в искусственную пещеру, эдакий «карман» высотой четыре, шириной три с половиной и длиной пятнадцать метров. И служил этот «карман» личным «гаражом» генерала, потому что в нем, имеющем закрытые ворота, стоял на рельсах точно такой же вагончик-торпеда электропоезда, в каком год назад Соболев и Балуев подобрались к даче под землей по секретной ветке метро.

– Это называется – везет как утопленникам! – обрадовался Василий – Садись и шпарь.

– Электроподвод отрублен, – остудил его восторги Матвей. – Аккумуляторы тоже сдохли, ты видел. Так что придется топать по шпалам, если выберемся. Но, честно признаться, я рассчитывал, что ход приведет нас в Храм Инсектов, о котором говорил Самандар.

– Значит, он просто находится ниже. Кстати, Ельшин мог ничего и не знать о Храме, вряд ли Монарх стал бы посвящать его в тайны ушедших цивилизаций. Ты что же, собираешься искать вход? Его можно проискать и годы.

– Если это так, я буду разочарован.

Матвей сосредоточился, и не видимый никому разряд ментальной энергии пронзил его насквозь, включил в информационное поле Земли, заставил работать подсознание, сверхсознание, метасознание, осветил мир вокруг сотней тонких излучений и полей, приостановив бег времени…

«След зла» обнаружился в нише за метровой ширины металлическим швеллером каркаса, удерживающего полукруглую кровлю «кармана». Здесь имела место каменная кладка, но за ней шла пустота, запах которой – запах тлена и тысячелетий – заставлял раздувать ноздри и дышать историей.

– Здесь! – выдохнул Матвей, выходя из транса. Василий осветил стену фонарем.

– А кладка-то свежая, шлакоблочная. Интересно, кому понадобилось заделывать тут стену? Да еще с той стороны?

– Наверняка это дело рук не Ельшина.

– Был бы ломик, попробовали бы эту перегородку сломать.

– Толщина стенки не меньше метра. Давай-ка поищем здесь какой-нибудь инструмент. Только сам ничего не трогай, зови меня.

– Как скажешь, начальник, – не обиделся Василий. Он всегда признавал лидерство друга в моменты, когда этого требовала ситуация.

Поиски длились недолго: электровагон был загружен под самую завязку всяческим провиантом и оружием, словно Ельшин собирался бежать по крайней мере на Луну. Оружие ганфайтеров не интересовало, а вот мины и гранаты могли понадобиться. Остановились на пластиковой взрывчатке, с которой оба умели обращаться.

Среди электрических детонаторов нашелся один электродинамический, ручку которого надо было вращать. И через несколько минут прогремел взрыв, аккуратно проломивший свежую перегородку, за котором открылся узкий наклонный коридор с бетонными стенами. Уходил коридор на неведомую глубину и так далеко, что не хватало радиозрения Матвея, чтобы увидеть, где он заканчивается.

Оба не были подвержены романтическим переживаниям и страху, однако задержались у входа, не решаясь углубиться в коридор, хотя пыль от взрыва осела быстро.

– Ну? – только и спросил Василий.

– Да, – ответил Матвей, ощущая пожатие предплечья.

«След зла» здесь ощущался сильнее, но впереди их могла ожидать встреча с тем, кто его оставил, и энтузиазма это предчувствие не прибавляло.