– И никто из братьев ни разу даже не намекнул, кто этот таинственный заказчик? – спросил Марич.

– Нет. И я с расспросами не лез. Меньше знаешь – крепче спишь. Одно скажу: Виталька его побаивался и вместе с тем говорил о нем всегда со смешком. Мне кажется, это кто-то из его старых корешей. Хотя, может, и нет. Но Сохнов, видать, ему дорогу круто перешел, раз он на него так взъелся. Жену убил, на бабло развел, и все мало…

Владан поднялся и, ни слова не говоря, направился к выходу.

– Владан, – испуганно позвал Ларин. – А дальше что?

– Дальше? – удивился Марич. – Дальше пусть с тобой Сохнов разбирается. Окрепнешь, из больнички выйдешь, а там он…

Охранник внизу выпустил нас и запер дверь.

– Где же девочка? – с трудом сдерживаясь, чтобы не зареветь, спросила я. – Думаешь, они… Ее уже нет в живых? Не могли же они убить пятилетнего ребенка?

Он лишь мрачно усмехнулся.

Мы поехали в офис, в тот момент мне было все равно, где находиться, лишь бы рядом с Владаном. Он молчал, но, по обыкновению, домой не гнал.

Единственный фонарь на улице не горел, дом тонул в темноте, лишь одно окно светилось – Маринкино. Это она нарочно, чтоб Владан видел: она его ждет. «А сама небось дрыхнет», – подумала я в большом раздражении. Но тут кое-что отвлекло меня от мыслей о сопернице. Возле офиса стояла машина, кажется, «Мерседес», при нашем приближении дверь распахнулась, и из него вышел мужчина, свет фар на мгновение выхватил из темноты его фигуру, и я узнала Сохнова.

Владан вышел из джипа и направился к нему, я успела поравняться с ними, когда Сохнов произнес:

– Извините, что я в такое время… Не было сил дожидаться утра.

– Идемте, – кивнул Владан.

Мы вошли в офис, Владан включил свет и устроился за столом, предложив Сохнову стул. Я кинулась заваривать чай, толком не зная, что делать. Руки дрожали, как у алкоголика со стажем.

– Я узнал, что случилось с моим водителем… – торопливо произнес Сохнов. – Утром собираюсь его навестить…

– Лучше не надо, – сказал Владан.

– Почему? Он что… вы ведь не просто так сегодня звонили? Я думал о ваших словах… потом из больницы сообщили об аварии… У Ларина в кармане пропуск был. Он отпросился на час и… Я совершенно запутался. В конце концов, позвонил Татьяне. – Он горестно покачал головой. – Как я мог быть таким идиотом… Он сказал, где моя дочь?

– Нет.

– Нет? – едва слышно переспросил Сохнов.

Владан выложил на стол мобильный и включил диктофон, а я и не заметила, что он записал свой разговор с Лариным. Мы слушали запись в молчании. Лицо Сохнова стало серым, он часто моргал, точно его раздражал свет, и тяжело дышал, приоткрыв рот.

– Благодаря вам погиб человек, который знал, где моя дочь, – криво усмехнулся он, когда запись кончилась. – Извините… если б не вы, они бы убили Татьяну, это совершенно ясно и без записи. Всегда приходится делать выбор, спасаешь одного, погибает другой…

– Вы бы лучше подумали, кто вас так ненавидит? – проворчал Владан.

Сохнов посидел истуканом и головой покачал:

– У меня нет врагов. По крайней мере, таких. И никогда не было. Я знать не знаю, кто этот сумасшедший. У меня банальная биография. Сюда приехал в семнадцать лет, поступил в университет… да так и остался. Сам я из Тверской области. Бизнес начинал с нуля, работал честно, никого не кидал, компаньонов не имел, чужих жен не соблазнял и не заводил любовниц. Женился по любви и был счастлив… До двенадцатого октября, когда два года назад жена погибла… Ксюха помогла выкарабкаться… надо было жить ради дочери… Слушайте, когда это случилось, меня сто раз спрашивали о возможных врагах и конкурентах. Я голову сломал, пытаясь хоть одного назвать… в чем-то заподозрить. Владан Стефанович, вся проблема в том, что у меня нет врагов. Об одном жалею, что не пошел в полицию, когда пропала Ксюха. Это все страх, страх и ее потерять, а страх, как известно, плохой советчик.

В комнате вновь повисло молчание, тревожное, давящее. Я боялась пошевелиться, вздохнуть – и то боялась.

Сохнов снова заговорил:

– Я заложил дом, так что деньги у меня будут буквально на днях. Я прошу вас, найдите мою дочь. Я заплачу столько, сколько скажете. Если надо внести предоплату…

– Не надо ничего вносить. И деньги за дом оставьте себе, они вам пригодятся.

– Вы ее найдете? – сглотнув, спросил Сохнов.

– Найду, – ответил Владан.

Немного помолчав, Сохнов спросил совсем тихо:

– Живой?

– Надеюсь.

– Спасибо.

Дверь распахнулась, и в комнату вошла Маринка, вид имела разгневанный, ее явно тянуло поскандалить.

– Вы спать сегодня думаете? – начала она, но тут увидела Сохнова и примолкла.

Сергей Петрович поднялся, аккуратно обошел ее, пробормотав:

– Извините, – и скрылся за дверью.

– Это кто? – спросила она, провожая его взглядом.

– Клиент, – ответила я. – Правда, Владан отказался с него деньги брать.

– Что еще за блажь? И почему к вам клиенты по ночам ходят?

– Иди-ка ты спать, – взглянув на нее исподлобья, буркнул Владан, Маринка открыла рот, готовясь ответить, но вдруг решила удалиться, не оставляя за собой последнего слова.

– Как же мы ее найдем? – отважно сказала я, хотя и предполагала, что лучше бы помолчать. – У нас ни одной зацепки.

– Всегда что-нибудь есть, – пожал Владан плечами.

– Ты домой пойдешь? – спросила я.

– Смысла не вижу, утром надо будет встретиться с одним человеком…

– Тогда я тоже здесь останусь.

Владан уткнулся в ноутбук, а я, подумав, прилегла на диване. Я слышала, как Владан прошелся по комнате, как достал из шкафа плед. Укрыл меня, а потом осторожно поцеловал в щеку.

– Я тебя люблю, – сказала я, балансируя на грани сна и яви.

– Я тебя тоже, – ответил он, и я уснула абсолютно счастливая.

Утром я проснулась от запаха кофе и ворчания Владана:

– Твою же мать…

– Эй, в чем дело? – позвала я, потягиваясь.

Владан стоял возле кофемашины, обернулся и заявил с обидой:

– Эта хрень не работает…

– Эта хрень работает, и прекрасно, – поднимаясь, сказала я. – Просто некоторые не умеют ею пользоваться.

Я подошла, встала на цыпочки, поцеловала Марича в колючий подбородок и сказала:

– С добрым утром. Кофе сейчас будет готов. От тебя классно пахнет, успел принять душ? А почему не побрился?

– Лень.

– Надо завести здесь бритву на всякий случай, – заметила я, возясь с кофемашиной.