Но удачу их Локи уже не мог контролировать. Он прихватил ее для тебя случайно, сам не желая того.

Радуйся, смертный – за тебя умер бог! Такого я на своей памяти еще не припомню!

Почему я рассказываю тебе все это? Да потому что я – бог справедливости. Я не могу да и, откровенно говоря, не умею лгать. Потому меня не любят, не ждут. Да я, впрочем, и сам не слишком часто беседую с кем-то, потому что не юлить в разговоре с богами – нанести им оскорбление слишком уж правдивыми и смелыми словами. О, как же мне хочется иногда стать таким же, как ты, чтобы не нести больше это знание, говорить то, что хочется, а не то, что надо!

А тебе сказать я должен был в любом случае: ты коснулся святыни и должен был узнать об источнике удачи…

Я криво усмехнулся, позволив себе удивить бога:

– Пожалуй, ты прав. Только вот теперь это знание мне ни к чему – Локи-то нет больше!

Тюр загадочно улыбнулся уголками рта:

– Беги туда, куда раньше не решился бы пойти ни за какие богатства мира, – и, подмигнув напоследок, растворился в воздухе.

Я остался один. А за окном все так же скучно лил дождь.

– Зачем?!

– Ты не понимаешь, Лин. Мы не можем остаться.

– Но почему?! Чем тебе не нравится спокойная жизнь при дворе? Ты, как единственный уцелевший герой, получишь и землю, и титул! Тебе разве не хочется этого? Или просто не сидится на одном месте?

– Не сидится. Я не хочу оставаться здесь, да и потом…

– Что – «потом»? Чем тебе плохо здесь?

– Здесь нет людей.

– Как? – опешила моя возлюбленная. – А кто, по-твоему, вокруг? Звери?

– Да, – я грустно улыбнулся. Глаза, наверное, обрели стеклянную пустоту, потому что Лин долго смотрела в них и чуть поправила растрепавшиеся волосы. – Звери…

– И куда же ты хочешь, герой? – насмешливо спросила Лин, пропустив мимо ушей мои последние слова. – В Степь, к своим зеленым человечкам?

– Они – человеки.

– А мы люди!

– И это, по-твоему, лучше? Как ни обзови орков, троллеи, морлоков и прочую «нелюдь», они намного человечней нас, людей.

– Пусть так, – неожиданно легко согласил ась Лин. – Но зачем тебе к этим… оркам? Будешь бить в бубен с шаманом и играть с их вождем в ножички?

– Нет, лучше играть с королем в игру «где мой орден – я ведь болен – а мне начхать – пошел ты вон»! – огрызнулся я. – Я еду туда, чтобы сообщить о гибели двух их соплеменников!

– Какой он им соплеменник? Он же тролль, ведь так? А они – орки!

– Причем здесь это? Орки не делятся по цвету кожи и прочей ерунде: каждый, кто разделяет их взгляды, – друг. Кто против – тот враг.

– Глупость!

– Где? Ты разве делишь людей на светловолосых и черненьких? Тебе все равно, какие у него там волосы!

– Но он же человек!

– Как и они – человеки!

– Боже! – картинно закатила глаза моя пассия. – Из-за немытого степного тролля ты собираешься тащить меня к этим отвратительным оркам!

– Он был мне другом!

– Он?. А?. Да пошел ты! – фыркнула Лин и, лихо развернувшись на каблуках, подошла к двери. Скрип петель, хлопок – и ее уже не вернуть.

Не удержавшись, я плюнул на пол.

Мы нещадно гнали коней вторые сутки. Что и говорить: ночевать под открытым небом – прямой путь в желудок грифона. А так – как он из седла вытащит?

Вот впереди показались высокие шатры и тотемы орков. Я уже видел перед глазами радостное лицо Зорока, когда дорогу нам преградили дозорные.

– Стой! Куды? – спросил передний. Всего их было двое – этот, видно, пошустрее.

– Да к вам, куда же еще? – неуверенно хмыкнул Булин, решивший присоединиться ко мне в новом путешествии.

– Тише, Мэт, – шикнул я на него. – Могут не понять! – и переключился на орков: – Мы, любезные, к Зороку.

Дозорные явно зарделись на «любезных», однако живо взяли себя в руки. Один из них, тот, что нас остановил, надменно спросил:

– А чего вам с нашего вождя надо?

– А тебе оно знать не треба, – ласково пояснил я. – Беги лучше к нему в шатер да скажи, что Гриф-Ловкач приехал! Тогда уж он точно выйдет!

Орк недоверчиво оглядел меня с ног до головы. Я демонстративно обнажил два ряда белоснежных зубов, на что он хмыкнул:

– Во, Один, да! – но Зорока все же решил позвать, сорвавшись с места со скоростью хорошо натренированного зайца.

Десять минут мы с Мэтом в ожидании обливались потом под жарким солнцем, решившим в конце ноября подарить Степи маленькое лето. Второй дозорный и булинский мерин нашли занятие по интересней: начали соревноваться, у кого зубов больше.

Наконец, когда орк уже готов был сдаться куда ему с лошадью челюстями мериться? – из шатра выбежал Зорок. Вид у него был взволнованный. Приложив ладонь ко лбу на манер козырька, он разглядел меня. На морде вождя Орды появилась довольная улыбка.

– Гриф! Какая встреча! – крикнул он мне.

– Я тоже рад, Зорок, – ответил я. – Может, мы все же подъедем?

– Конечно-конечно! – спохватился он. – Бильза, а ну пропусти почтенных гостей!

Орк, радуясь такой своевременной развязке их с конем состязания, сунул булинскому мерину дулю и поспешно отскочил в сторону, приглашая нас проехать к шатру. Оскорбленный конь презрительно фыркнул и, смерив обидчика испепеляющим взглядом, гордым чеканным шагом прошел мимо. Я подмигнул незадачливому дозорному и поспешил тронуть своего мерина следом.

Стоило нам подъехать, как Зорок засуетился:

– Прусто! Прими коней, живо! Накорми их как следует и…

– Не стоит, – сказал я, спрыгнув со своего мерина и передав уздечку Прусто. – Мы не собираемся задерживаться надолго.

– Но почему? – изумился орк. – Вы столько скакали и даже не останетесь у меня на денек?

– В другой ситуации я бы, конечно, остался… Еще на подъезде к землям Орды мы с Булиным решили, что в разговоре с Зороком не будем упоминать ту тысячу золотых, которую я напоследок прихватил из королевской казны. – Но сейчас не могу дела. Хотя у меня для тебя есть одна свежая новость, из-за которой, в принципе, я и заехал к тебе!

– Что же это за новость? – лицемерно хмыкнул орк, но я понял, что он почувствовал.

– Пойдем в шатер. – Я откинул полог. – Пока мы будем разговаривать, Мэт поможет Прусто уследить за нашими меринами. Да, и Кержа забери. Очень вовремя вспомнил я о любимом жеребце.

Булин с готовностью кивнул: ну, еще бы – мы о том и договаривались!

– Что там у тебя?– Зорок рухнул на стул.