– Не смотри вниз. Иди. – С этими словами он раскинул руки, плотно прижался всем телом к скале, словно обнимая ее, и осторожно пошел по выступу. Крис последовал его примеру, хотя все еще не мог отдышаться. Он знал, что стоит ему поколебаться, как его охватит паника. Ветер дергал его за одежду, стараясь оторвать от скалы. Он прижался щекой к теплому камню, раскинул пальцы как можно шире, нащупывая неровности, и одновременно сдерживал подкрадывавшуюся панику.

Скосив глаза вперед, он увидел, что мальчик исчез за углом. А Крис продолжал идти. Угол был острым, и дорожка за ним продолжалась ниже; к тому же здесь в ней был разрыв. Он примерился – не слишком долго – и осторожно переступил через него. Потом он оказался за углом и вздохнул с облегчением.

Он увидел, что утес вот-вот закончится, переходя в длинный, поросший лесом склон, который тянулся до самой реки. Мальчик махнул ему рукой, и Крис, остановившийся было, двинулся дальше, чтобы присоединиться к своему спутнику.

– Отсюда будет легче. – Мальчик начал спускаться. Крис пошел следом за ним и почти сразу же понял, что этот спуск вовсе не такой пологий, как ему показалось сначала.

Путь был крутым, грязным и темным из-за низко нависших густых крон деревьев. Мальчик поскользнулся, съехал по глинистой тропке и исчез в лесу. Крис продолжал спускаться, хватаясь для опоры за кусты. Потом он все же утратил опору, сел на зад в глину и съехал вниз. Почему-то в это время он думал: «Я аспирант Йельского университета. Я историк, специализирующийся по истории технологии». Это выглядело так, словно он пытался сохранить сведения о своей истинной личности, которые быстро исчезали из его сознания, словно сон, от которого он проснулся и теперь забывал его.

Вытянувшись во весь рост на спине, Крис съезжал по глине, налетая на деревья. Он чувствовал, как ветви обдирают ему лицо, но ничего не мог поделать, чтобы замедлить спуск, и все ниже и ниже летел с холма.

* * *

Марек со вздохом поднялся на ноги. На теле Гомес маркера не оказалось. Он был полностью уверен в этом. Кейт стояла рядом с ним, покусывая губу.

– Я точно помню, что она сказала об этой запаске.

– Я не знаю, где может быть эта хреновина, – ответил Марек.

Кейт в задумчивости принялась почесывать голову, затем почувствовала парик и боль от прикосновения к шраму.

– Этот проклятый парик…

Она умолкла и уставилась на Марека.

А потом пошла в лес по краю тропы.

– Куда она делась?

– Что?

– Ее голова.

Кейт увидела ее спустя всего несколько секунд и была поражена тем, какой маленькой показалась голова без тела. Она старалась не смотреть на обрубок шеи.

Преодолевая отвращение, девушка присела на корточки и повернула голову так, что серое лицо и слепые глаза обратились к ней. Язык наполовину высовывался из приоткрытого рта, в котором гудели мухи.

Она сняла парик и сразу же увидела керамический маркер. Он был приклеен скотчем внутри парика. Кейт вынула его.

– Вот он, – сказала она.

Кейт покрутила находку в руке. Она увидела на задней стороне маркера кнопку, возле которой светилась крохотная лампочка. Кнопка была настолько маленькая и узкая, что ее можно было нажать только кончиком ногтя.

Да, вне всякого сомнения, это было то, что они искали.

Марек подошел и, встав за спиной Кейт, принялся рассматривать квадратик.

– Мне кажется, похоже, – сказал он наконец.

– Значит, мы можем вернуться, – сказала Кейт. – В любое время, когда захотим.

– Ты хочешь вернуться? – спросил Марек.

Девушка задумалась.

– Мы попали сюда, чтобы выручить Профессора, – наконец ответила она. – И мне кажется, что именно этим мы и должны заняться.

Марек усмехнулся.

В этот момент они услышали грохот копыт и успели нырнуть в кусты лишь за несколько минут перед тем, как шесть темных всадников пронеслись галопом по глинистой раскисшей тропе к протекавшей под холмом реке.

* * *

Крис, шатаясь, брел вперед. С каждым шагом он по колено увязал в илистом болоте, протянувшемся вдоль речного берега. Вся его одежда, лицо, даже волосы были густо покрыты жидкой глиной. Грязи на нем было столько, что он отчетливо ощущал ее тяжесть. Наконец он увидел перед собой мальчика; тот уже плескался в воде, смывая с себя грязь.

Протиснувшись сквозь последний заслон болотной травы, Крис соскользнул в реку. Вода была холодной, как лед, но он не обратил на это ни малейшего внимания. Сунув голову в воду, он принялся раздирать пальцами волосы и тереть лицо, стараясь смыть грязь.

К тому времени мальчик уже выбрался на противоположный берег и сел на солнце на ушедшем в землю валуне. Он что-то сказал, Крис не расслышал, но наушник донес до него:

– Ты не хочешь раздеться, чтобы искупаться?

– Но зачем? Ты же этого не делал.

На это мальчик пожал плечами.

– Но ты можешь, если хочешь.

Крис переплыл на другой берег и вылез из воды. Его одежда была все еще очень грязна, и сейчас, оказавшись на открытом месте, он почувствовал холод. Он стащил с себя одежду, кроме пояса и полотняных шорт, прополоскал все в реке и разложил на камнях сушиться. Все его тело было покрыто царапинами, ссадинами и синяками. Но кожа быстро высохла, и на солнцепеке снова стало тепло. Он задрал лицо к небу, закрыл глаза. Он слышал негромкое пение женщин в полях. Он слышал щебет птиц. Нежное бульканье речной воды у прибрежных камней. И на мгновение он почувствовал, как к нему нисходит мир, глубже и полнее, чем ему когда-либо приходилось ощущать.

Он растянулся во весь рост на камнях и, должно быть, задремал на несколько минут, потому что, открыв глаза, услышал как бы издалека слова:

– Хоубайт зоу спикст фоолсимпл очопан, иик инвич аррай зоуарт. Эссай зоусооф эаришер?

Это говорил мальчик. Не прошло и секунды, как жестяной голос пробубнил ему в ухо: «…То, как ты разговаривал со своим другом, как ты одеваешься. Скажи правду. Ты ирландец, не так ли?»

Крис медленно кивнул, обдумывая вопрос. Очевидно, мальчик подслушал его разговор с Мареком на тропе и решил, что они ирландцы. Судя по всему, в том, чтобы позволить ему так считать, не было ничего опасного.

– Aye[25], – сказал он.

– Айе? – повторил мальчик. Он произносил звуки медленно, растягивая губы так, что зубы сверкали на солнце. – Айе? – Слово определенно показалось ему странным.

Крис задумался на мгновение. Он не понимает «aye»? Тогда нужно попробовать что-нибудь еще.

– Oui? – сказал он по-французски.