– Для Ярославы Филатовой срок давности значения не имеет, – усмехнулся Денис. – Ты же видишь, Женя: она меня теперь ненавидит. А раньше просто не любила. Терпела. Даже спала со мной.

– Замолчи! – вздрогнула Слава и подняла ружье.

– Вот видишь, Женя. Она хочет меня пристрелить. Ну, давай! Нажми на курок, дорогая! Нас только трое. Твоя подруга скажет, что это была самооборона. Что я на тебя бросился. Хочешь, я даже встану.

Денис и в самом деле поднялся. Слава щелкнула затвором. Женька затаила дыхание.

– Давай! – жестко сказал Денис. – Стреляй! Или мне к стенке встать? А может, отвернуться? Чтобы ты не видела мои глаза. Это не просто: убить человека. Но если не смотреть ему в глаза… Я ведь смог… Потому что не смотрел… Я представил, как он будет выглядеть мертвым, и решился…

Слава застонала от отчаяния. Ружье в ее руках ходило ходуном. Она даже закрыла глаза. «Нажать на курок… Всего лишь нажать на курок…»

– Давай же, – тихо сказал Денис.

– Убей его, – так же тихо сказала подруга.

Слава открыла глаза. У Дениса во взгляде не было страха. Напротив, он казался спокойным. Слава всегда считала мужа трусом, и такое спокойствие ее удивило. Вот уж не думала, что Денис будет так себя вести, стоя под прицелом охотничьего ружья, заряженного, между прочим, на крупную дичь. Один выстрел, и… Лучше в голову… В его ненавистное лицо…

«Он прав… Я его ненавижу… Он убил Эдика… Он убил…»

Женька сидела бледная, вцепившись обеими руками в обивку кресла. Она молчала.

Слава опустила ружье и облизнула пересохшие губы.

– Я… – хрипло сказала она. – Мне надо пройтись…

Женька с Денисом переглянулись. Слава отшвырнула ружье и выбежала на веранду.

– И что теперь делать? – растерянно спросила Женька.

…Слава бежала к реке. У нее перед глазами все еще стояло лицо мужа, спокойное, решительное. Таким она его не знала.

«Ружье… – вспомнила вдруг она. – Я оставила там ружье… Господи! Я ведь его чуть не убила!»

Щеки у нее пылали. Слава вдруг осознала, что спускается по тропинке к реке. Ей хотелось пить, лицо горело. Она только что испытала сильнейший стресс. И… искушение. Нажать на курок… Убить… Отомстить…

– Мне надо успокоиться, – вслух сказала она. – Скоро вернется Родион. С ним приедут люди. Я найду способ… Только не так…

Она подошла к кромке берега. Пить сырую воду? Из реки? Ведь это же в нарушение всяких правил! Но за последние сутки вся ее система ценностей, система Ярославы Филатовой, была разрушена. От нее не осталось камня на камне. Муж убил ее любимого, чтобы быть причисленным к кругу избранных. Воспользоваться деньгами ее отца. Какая к черту любовь! Никогда Денис ее не любил! Иначе не сделал бы ее такой несчастной!

Подруга… Женька последние сутки вообще ведет себя странно. Особенно сейчас. Чего ей стоило крикнуть: «Нет! Не надо!»

И Слава тут же опустила бы ружье. Но вместо этого подруга сказала: «Убей его».

За что Женька так ненавидит Дениса? Интересно, кто подобрал ружье? Если Женька, то она… Слава вздрогнула. А если она застрелит Дениса?!

«Так даже лучше. Я не буду им мешать». Она прислушалась: не раздастся ли выстрел? Но было тихо. Так тихо, что ей стало страшно.

Родион…Тоже предатель. Выполнял задание. Оперативная разработка под названием «Ярослава Филатова», вот что такое она для него. Итак, муж, лучшая подруга, любовник… Ну, почти любовник. Денис прав: мысленно она ему уже изменила, причем не один раз.

Кто остался? Лиза! Заполучить ребенка и уехать с ним из этого Города. Далеко. В Москву, а лучше за границу. Денис прав, она долго выжидала. Жила достаточно скромно, не трогала отцовские счета в зарубежных банках, делала вид, что их вообще нет. Все, мол, здесь, в России. Недвижимость, постепенно разоряющиеся заводы. Отец это предвидел, потому и подстраховался. Большую часть денег он вывез за границу, в офшоры. А оттуда – в Швейцарию, в Лондон, в США… Прошло достаточно времени, об этих деньгах все позабыли. Как говорится, срок давности истек. Главное, это вывезти Лизу. Надо убедить Женьку, чтобы она оформила опекунство на Славу, пока будет сидеть в тюрьме. Но сначала надо саму Женьку засадить, причем обставить все так, чтобы подруга продолжала ей доверять. Ярослава Филатова сделала все возможное, но есть суд. И свидетели. Родион, к примеру, Денис. Между ним и Женькой давняя вражда. Эти двое мужчин Женьку и утопят.

Хорошо бы еще Женька убила Дениса. Если уж она его так ненавидит. Слава опять прислушалась. Почему же так тихо? Как удачно, что все сделано чужими руками! Она ведь вложила в Женьку столько денег! Неужели лучшей подруге так трудно сделать ей подарок в ответ?

Слава стояла на берегу и напряженно ждала. Она чувствовала: что-то должно случиться. Дело идет к развязке. Подул ветерок, и она невольно поежилась.

Как же тревожно-то! По небу опять ходят тучи, и дождь, кажется, собирается. Нет, подарка, похоже, не предвидится. Женька тоже помнит о Лизе, она ведь сумасшедшая мать. Трудно будет заставить ее оформить опекунство. Если только лишить материнских прав? Но и это сделать нелегко. Хотя с такими деньгами и с таким влиянием в Городе, как у Ярославы Филатовой, все возможно.

Слава присела на корточки и зачерпнула ладошкой воду. И в этот момент увидела лицо Вадима. Крик застрял у нее в горле. Вадим лежал в воде, у самого берега. Его тело зацепилось за густой кустарник, меж мертвыми скрюченными пальцами бежали ручейки воды, течение здесь было быстрое. Мертвые глаза Вадима оказались открыты. Он смотрел прямо на Славу.

Это было жуткое чувство: от страха она словно одеревенела. Так и сидела на корточках, впитывая в себя, словно губка, мельчайшие подробности. Удивленное выражение его лица. Вадим как бы спрашивал у нее: за что? Обручальное кольцо на одном из пальцев. Оно врезалось в плоть, видимо, когда покупали, было впору, а потом владелец заметно располнел. Слава заметила рану на голове у Вадима, как будто он сначала ударился о камень, а потом стал тонуть.

«Камень? Откуда здесь камень?»

Она медленно поднялась. В голове шумело, мысли путались.

«Как же так? Если он… Если его… То кто же тогда?»

Следующая мысль была: «Родион ушел в Город. Ушел за Вадимом. Объявить его в розыск. А он здесь. В «Белой лилии». И уже никуда отсюда не денется…»

Слава вдруг бросилась бежать. Она стремительно взлетела по тропинке вверх и стрелой понеслась к дому. Туда, где были Денис и Женька. Они вдруг опять стали самыми близкими ей людьми. Так ей было страшно.

Она не помнила, как добежала до коттеджа, как взлетела на веранду. Запыхавшаяся, вбежала в комнату. Они никуда и не уходили. Сидели за столом и мило беседовали. Охотничье ружье стояло, прислоненное к стене, и вид у него тоже был вполне мирный. Как, впрочем, и у Женьки, которая еще каких-то двадцать минут назад с каменным лицом сказала: