Сержант громко засвистел в свисток, и в коридоре раздались торопливые шаги. Оказавшись в наручниках, Монах сник и безучастно застыл рядом с сержантом. За все время он не произнес ни слова.

В склеп вбежали инспектор Томлисон и констебль.

– Вы его поймали? – спросил инспектор. – Отличная работа, сэр! Вы не ранены?

– Так, зацепило немного. Не успел перехватить его руку с пистолетом. Отведите его в дом.

В библиотеке к Чарльзу и Флиндэрсу уже присоединились Селия и миссис Босанквет. Здесь же находились двое арестованных, приведенных снизу констеблем.

Когда в проеме появился Монах, миссис Босанквет испуганно вскрикнула. Ее не успокоил даже сопровождавший его полицейский. Забежав за стол, она попросила Чарльза держать Монаха под прицелом.

Вскоре из тайного хода вышел Майкл.

– А теперь мы посмотрим на него, – произнес он.

Подойдя к неподвижной фигуре монаха, он откинул с его лица капюшон.

Селия изумленно ахнула. Перед ними стоял полковник Экерли. Он не пошевелился, лишь презрительным взглядом окинул присутствующих.

– Но… я не понимаю, – растерянно промолвила миссис Босанквет. – Это же полковник!

Взяв полковника за скованные запястья, Майкл рывком поднял их вверх, чтобы посмотреть на его перчатки. Как и говорила Маргарет, они были на пуговицах, одна из которых отсутствовала.

– Вы совершили ошибку, полковник, – сказал он. – Не ожидал, что вы проколетесь на такой мелочи.

Теперь стало ясно, что полковник, не привыкший застегивать перчатки, не заметил потерю пуговицы. Его взгляд на мгновение впился в лицо Майкла, а в глазах промелькнула тревога. Однако голос его звучал уверенно:

– Поздравляю вас, мистер Стрейндж. Вы оказались умнее остальных ищеек. – Экерли с усмешкой посмотрел на Чарльза. – А ваши потуги успехом не увенчались. Интересно, как вы меня вычислили?

– Когда человек вашего положения водит дружбу с местным трактирщиком, это наводит на мысли, – ответил Майкл.

Полковник поднял брови.

– В самом деле, мистер Стрейндж? Скорее на беспочвенные предположения. Если у вас не было других поводов подозревать меня, значит, вы действовали наугад, и вам просто повезло.

– Не совсем, – улыбнулся Дрейкот. – Когда человек говорит, что уехал в Мэнфилд играть в бридж, а его машина стоит в гараже, это требует разъяснения. Простите, что не могу представить вам подробный перечень всех обстоятельств, которые навели меня на мысль, что вы именно тот, кого я выслеживал, но сейчас у нас нет на это времени. На суде вы, несомненно, узнаете все, что вас интересует.

Он сделал знак инспектору Томлисону, и полицейские подхватили полковника под руки, чтобы увести. Но он оказал сопротивление, чтобы на прощание поклониться Селии.

– Прощайте, моя дорогая миссис Малкольм. – Потом повернулся к Маргарет: – Что касается вас, мисс Фортескью, думаю, вы будете рады узнать, что, несмотря на вашу досадную назойливость, я не собирался уморить вас голодом, как вы, вероятно, опасались. И позвольте дать вам совет. Когда в следующий раз будете сбегать из заключения, а затем возвращаться, чтобы ввести в заблуждение своего тюремщика, не забудьте выпить хоть немного оставленной для вас воды. Приди вам это в голову, у вашего умника Стрейнджа возникло бы меньше проблем, поскольку он взял бы меня у печатного станка вместе с моими людьми.

Маргарет промолчала, и Экерли обратился к миссис Босанквет:

– Меня позабавила ваша попытка вызвать мой дух, мадам. В это время я стоял за панелью и с трудом удержался, чтобы не явиться перед вами. Не люблю разочаровывать дам.

Поклонившись, он под конвоем удалился, не удостоив вниманием присутствующих мужчин.

Воцарилась тишина. Чарльз бессильно опустился на стул и произнес:

– Не подходите ко мне. Я слишком потрясен.

– Но Экерли, – пробормотал Питер. – Дрейкот, как вы, черт побери, догадались?

– Частично я уже рассказал. Но главным фактором было время. Фальшивые деньги выпускались в течение пяти лет, и вполне вероятно, что их печатали здесь. Титмарш сразу исключался – он поселился тут всего три года назад. Рут появился еще позже. Другие обитатели жили очень давно. И только Экерли обосновался в Уайт-Хаусе ровно пять лет назад. Вскоре появились Дюваль и Уилкс, который купил «Колокол», причем за очень большие деньги, которых захолустная гостиница явно не сто́ит. Со временем я выяснил, что между двумя мужчинами существует весьма тесная дружба. Уилкс был единственным, кто знал Монаха. Он был у того кем-то вроде управляющего. Так я вышел на Экерли, и тут мне очень пригодился Фрип. После убийства Дюваля я попросил его проникнуть в дом полковника, когда слуги лягут спать. Вы знаете, что они ночуют над гаражом. Полковник, по обыкновению, отсутствовал, занятый своим подпольным бизнесом. Фрип отлично управляется с замками и не слишком щепетилен в этом деле. В доме полковника он нашел бутылку с хлороформом, которая сейчас находится у меня…

– Но разве полковник ее не хватился? – удивился Чарльз.

– Нет. По той простой причине, что Фрип оставил там такую же. Он также обнаружил пропавшую из библиотеки книгу. Когда суд закончится, я верну ее вам. Те две страницы, которые были вырваны из книги в Британском музее, представляют особый интерес.

– Кража со взломом! – воскликнул Чарльз. – И это наша неподкупная полиция!

– Вовсе нет! – усмехнулся Майкл. – Джимми не полицейский. И обидится, если такое услышит.

– Но ведь Экерли был армейским офицером – или он все придумал? – вмешался в разговор Питер.

– Он действительно служил, однако ушел из армии при довольно странных обстоятельствах. Дело замяли, но его репутация сильно пострадала. Не зря же Экерли умалчивал, где находился его полк.

– Не могу поверить! – воскликнула Селия. – Наш веселый полковник! Какое чудовище! – Она поднялась со стула. – Я иду спать. У меня в голове полный сумбур. Чарльз, все эти ужасные подземные ходы надо замуровать.

– Оставим это Дрейкоту. А мне нужно поправлять здоровье. Кстати, теперь он здесь такой же хозяин, как я. Не могу сказать, что я в восторге, но кто меня слушает?

Он встал и последовал за женой. На пороге обернулся и бросил:

– А вы, сладкая парочка, тоже поторопитесь! Даю вам полчаса, чтобы пожелать друг другу спокойной ночи.

Однако отведенный им срок затянулся. Склонившись к обнявшему ее Майклу, Маргарет спросила:

– А почему ты тогда сказал, что человек с таким родом занятий вряд ли может рассчитывать на мою взаимность?

– Я действительно так думал. Ведь я всего лишь сыщик, или, как выражается Фрип, легавый. Я и мечтать не мог, что ты выйдешь за меня замуж.

Она уткнулась в его плечо.

– Я же сказала, что мне безразлично, чем ты занимаешься, лишь бы это было законно.