выбиты стекла в окнах. Даже криминальный райончик Папаши Дона был презентабельнее.

— Мы пока у меня остановимся. А там видно будет. Тебя надо вылечить для начала. Посмотри только на свои руки. Мира! Это серьезно. Ты можешь подхватить инфекцию. Нужна срочная обработка.

— Надеюсь мы обойдёмся без твоих уколов. Мне, знаешь, ли достаточно.

— К сожалению, без уколов никак. Я обязан буду сделать тебе укол, который снимет воспаление и не даст инфекции проникнуть глубже. Но давай сейчас не будем об этом. Мы почти приехали.

Я выглянула в окно и мне стало не по себе. Наверно так выглядят районы после бомбардировки. Дома были малоэтажными. Но целиком устояли лишь некоторые. У остальных отсутствовали то крыша, то большая часть стены.

— Что это за место?

Мы подъехали к невысокому, малопривлекательному дому. На нижних этажах в окнах отсутствовали стекла. Их заменяли куски плотно прикрученной фанеры. На стенах, куда дотянулись руки вандалов, красовались граффити и непристойные надписи.

Меня все так же транспортировали на руках. Рыжая шкура мелькала рядом.

— Тайное логово контрабандистов? — не удержалась от ёрничества. Обстановка была, мягко сказать не очень. Кучи мусора и разбитой старой мебели.

— Ага. Очень тайное. Даже контрабандисты не в курсе. — мужчина изловчился и достал ключ.

Дверь внешне совершенно не производила впечатление надежной. Но увидев систему замков, я поняла, что все очень серьезно. И над этими замками трудился мастер.

— Тебе замок Косой Фок делал? Хорошая работа. Три степени защиты от взлома. Ууу… — я завистливо присвистнула. — Тут ещё и изолированная сигнализация. Заденешь и все, оглохнешь. Я знаю. И Хрум знает. К нему лучше слева не подходить теперь. Он туговат на ухо стал…

Пират молча выслушал меня и кажется, будь его воля, открыл бы дверь ногой. Но замок слишком хорош. Стоит немалых денег. Потому он аккуратно снял защиту и все так же удерживая меня на руках, внёс в дом.

Удивительное дело! Но внутри было совершенно не так, как ожидаешь, увидев дом снаружи. Небольшой холл был чистым и светлым. Из него вела широкая лестница наверх. Внизу кухня и небольшая гостиная.

Но следы запустения портили всю картину.

— Да. Я часто в отъездах. Сюда наведываюсь только когда хочу побыть в одиночестве. — Пират правильно истолковал мой взгляд.

Интересно, с кем он проводит время, когда не хочет побыть в одиночестве? Нет! Мне совершенно не интересно. Ни капельки!

Тео легко вбежал по лестнице наверх и ногой открыл дверь в комнату. Это была спальня. Его спальня. Большая массивная кровать, пара шкафов и зеркало во весь рост на стене. Я подумала, что все это взяли на какой-то барахолке. Вещи совершенно не сочетались и даже противоречили друг другу. Кровать была из темного дерева, а один из шкафов из светлого металла. Такое ощущение, что его выбросили из окна, судя по вмятинам на дверце, а пират подобрал и притащил сюда.

Меня аккуратно сгрузили на кровати и оставили в одиночестве. Мужчина скрылся за боковой дверью и я могла отслеживать его перемещение только по звукам. Вот он открыл какую то склянку. Стекло тонко звякнуло и вслед за этим раздалось довольное урчание рыжей морды. Да он кормит моего ройса. Вот ведь предательница!

А потом этот наглец появился передо мной с кучей лекарств и бинтов.

— Опять будешь меня лечить?! Нет, спасибо, но мне прошлого раза вполне хватило… — я пыталась отползти по кровати, но руки совершенно не слушались и не помогали мне в побеге.

Глядя на мои бесплодные попытки, мужчина тяжело вздохнул и подтянул меня к себе. Я оказалась сидящей на краю, но с ногами, зажатыми между его колен.

— Ты упрямая, вредная, несносная девчонка! Ты посмотри на свои руки! Что ты с собой сделала?

Я глянула вниз. От моих попыток удержаться на скользкой крыше кожа на пальцах была содрана. А от того, что я висела на карнизе, их так свело, что расправить их не помог даже массаж с жутко вонючим кремом, который втирал пират. Задевая содранную кожу он морщился, будто это ему было больно, а не мне. Я же только прикусила губу до крови и старалась не стонать.

Тео обработал мои руки и забинтовал так плотно и таким слоем марли, что я даже не смогла взять кружку с горячим напитком, который он вложил мне в руки. Кое-как держа двумя забинтованными руками и придерживая коленкой, мне удалось выпить горячий травяной чай.

— А теперь давай я осмотрю тебя. Что у тебя болит?

— Ничего! — я бодро рапортовала, выпрямляясь на кровати. Ещё не хватало, чтобы он раздевал меня.

— Так… Два варианта. Ты помогаешь мне, мы быстро со всем покончим и ты наконец отдохнёшь. И второй вариант. Я силой снимаю с тебя всю одежду и ты будешь ходить голая, пока я не смогу купить тебе новую одежду.

— Купить новую одежду? А ты разве не воруешь? Ты даже в магазин ходишь, как обычные люди? — в меня вселился бес. Он заставлял говорить все эти ужасные вещи. Это все равно, что дёргать тигра за усы. Глупо и результат вполне ожидаемый.

— Ты ждёшь, когда я выйду из себя? Не выйдет. Я понимаю, что ты перенервничала и сейчас говоришь скорее на эмоциях, чем действительно так думаешь.

— Что я думаю, тебе лучше не знать.

— Он тяжёлый.

— Кто?

— Не кто, я что. Поднос, которым ты хочешь меня приложить. Я же вижу, как ты взглядом ищешь, что здесь потяжелее.

Вот черт! Раскусил меня, негодяй. Действительно, уже пару минут рассматриваю комнату в поисках какого-нибудь тяжёлого предмета. Хочется домой, к своей ненормальной семейке.

— Ну а теперь, раз мы все выяснили, я хотел бы осмотреть твою рану.

— Можно мне врача позвать? — цепляюсь за край свитера, который угрожающе натянутся. Пират тянет его в свою сторону, я в свою.

— К незарегистрированной гражданке? Ну-ну… Тебе мало неприятностей с патрульными?

— Тогда можно я сама?

— С забинтованными руками? Мира, посмотри на свои руки! Ты и чашку то еле держишь. И не забывай. На «Химере» я тебя уже переодевал…

Как жалко, что ничего тяжелого нет под рукой. Чем стирать эту наглую ухмылку с пиратского лица?

Наконец ему удалось со мной справиться. Я сидела перед своим мучителем без одежды, в одном нижнем белье. А он с выражением крайней озабоченности рассматривал мои ссадины и синяки. Самый неприятный был на боку. Видимо приложилась, когда летела с крыши. Мужчина задержал дыхание. А я зашипела от боли, когда он стал обрабатывать синяк тягучей, холодной мазью.

— Это хорошая мазь. Все пройдёт быстро.