Варен! Вот уж кто вообще не присутствовал в моих «списках подозреваемых»! Он всегда казался таким дружелюбным, предупредительным, мягким. Он постоянно был на виду – либо с Моник, либо с Дашей. И именно о нем говорил Джеймс, а я-то подозревала мадам Фернан! Значит, маленькая бельгийка вовсе не виновата в том, что случилось? Она, вероятно, пыталась помочь жене доктора, но не могла дотянуться до нее багром. Если бы я не ударилась в панику и чуть-чуть задержалась у бассейна, то сейчас, скорее всего, не боролась бы за жизнь!

Часовня находилась довольно далеко от отеля. Ее было видно из башни, но моих криков никто бы не услышал, даже если бы я вопила, как автомобильная сирена. Варен тоже это понимал, поэтому перестал зажимать мне рот и теперь просто заламывал руку. Дальше тропинка спускалась вниз, к морю. Вокруг, если не считать луны, полускрытой облаками, стояла тьма. Робер рассказывал, что строение находится на реконструкции. Работы прекратили на время туристического сезона и собирались продолжить осенью, когда начнутся штормы и отдыхающие покинут остров. Сейчас часовня стояла закрытой, но Варен знал, что делает. Он подтащил меня к дверям, на которых висел внушительный амбарный замок. Вытащив из-за пояса револьвер, доктор одним выстрелом перебил толстую дужку. Замок упал, жалобно звякнув на камнях, и Варен ногой распахнул деревянную дверь. Втолкнув меня в помещение, он зашел сам. В темноте я слышала только свое прерывистое дыхание и тихие шаги доктора за спиной.

Я споткнулась обо что-то твердое и тяжелое. Приглядевшись, увидела ведро, наполненное мелом. Постепенно мои глаза начинали привыкать к темноте, и я смогла разглядеть выстроенные вдоль стен помещения леса, высокий потолок и доски, сваленные в кучу.

Затем послышался характерный звук, какой бывает при наборе номера с мобильного телефона, и обернулась. Варен кому-то звонил. Когда ему ответили, он сказал по-английски:

– Моник все узнала, пришлось от нее избавиться. Срочно требуется эвакуация.

В течение нескольких секунд он выслушивал ответ, а потом заорал в трубку:

– Без меня у тебя – никаких шансов! Тебя станут искать повсюду, а когда найдут, ты позавидуешь своему приятелю Массимо, кормящему рыб. Так что закрой пасть и дуй сюда!

Он отключил телефон. В том, кому именно он звонил, сомневаться не приходилось – наверняка Томазо Сантини.

– Вы убили собственную жену! – воскликнула я. – Чем Моник вам помешала?

– Что ж, – усмехнулся Варен, присаживаясь на доски, – давайте поговорим, время есть. Тем более что вы, Ула, уже никому ничего не расскажете. Видите ли, дорогуша, – продолжал он, вытаскивая из кармана пачку сигарет и беря одну в рот. Другой рукой он поднес к концу сигареты зажигалку. – Моя жена, да спасет Господь ее душу, всегда была слишком любопытна. Видимо, журналист в ней никогда не спит, даже на отдыхе. Но я не планировал ее убивать… Черт, у нас бывали и хорошие времена за столько лет совместной жизни! Но это вы во всем виноваты – вы и ваши проклятые друзья!

– Вы работаете на «Церковь Кровавых Святых»?

– О! – издал он удивленный возглас. – Да вы в курсе? Ладно, так даже проще, не придется объяснять очевидное. Знаете, мне и в самом деле жаль, что все так получилось. Можете не верить, но вы и ваша очаровательная подруга Даша – самые милые постояльцы в этом отеле! Правда, в последнее время от вас слишком много хлопот. Филипп де Кассар, этот тщеславный человек, втянул вас в эту переделку, да еще Аркон… Удивлены, что мне известно его настоящее имя?

– Как давно вы его знаете?

– С тех пор, как въехал, ma cherie, – ответил Варен. – Мы следили за ним с самого Эдинбурга, уж больно активную деятельность развил наш доктор в последнее время. Надо было разобраться с ним еще до приезда сюда, но они хотели знать, для какой цели Аркон-Макфейден направляется на Мальту. Зато теперь, когда все стало известно, он больше не нужен, как и этот маленький поганец, выкормыш Мальтийского Круга.

– Кого это вы имеете в виду? – спросила я.

– Ах, моя дорогая, – всплеснул руками Жерар, – оказывается, вы вовсе не так уж сведущи, как думаете! Разумеется, я говорю о Робере де Кассаре!

– О… Робере? – не поверила я своим ушам. – Робер – член Мальтийского Круга?!

– Адепт, – поправил ее доктор. – Они называют себя адептами, словно какие-то сектанты. В некотором смысле так оно и есть.

– Можно подумать, вы чем-то лучше! – фыркнула я.

– У нас, ma cherie, в отличие от этой шайки убийц, есть великая цель.

– Да, и какая же – собрать у себя все добро Европы, никогда вам не принадлежащее и на которое вы не имеете никакого права?

– Нашему учению не меньше лет, чем протестантизму, так что не вам, моя милая, судить о нем со своей обывательской точки зрения. А ваш Робер – обыкновенный убийца, цепной пес, прекрасно натасканный своими хозяевами. Вся эта аура благородства и подвижничества, окружающая Мальтийский Круг, не более чем красивый миф, скрывающий их подлые делишки!

– Я вам не верю, – сказала я. – Робер не может быть адептом Круга, иначе Филипп сказал бы нам об этом!

– Вы действительно так считаете? Хотя тут, Ула, вы вряд ли ошибаетесь: Филипп не стал бы скрывать от вас информацию, если бы, конечно, сам был в курсе.

– Вы хотите сказать, что Филипп понятия не имеет о том, что Робер…

– Достойные дела не скрывают от тех, кого любят, верно? Неужели вы думаете, что малыш научился убивать в кружке юных следопытов? Правду сказать, он – единственный во всей этой компании, кого я по-настоящему опасался, потому что он мог здорово подпортить нам планы. Так оно и вышло, – если бы не Джеймс, этот нытик, все бы выгорело! Его сыну удалось то, о чем мечтал сам Джеймс, ведь он так хотел войти в Мальтийский Круг в свое время! Только вот слишком уж он мягкотелый, в отличие от Робера. Честное слово, я предпочел бы иметь этого парня на своей стороне – от него одного вреда больше, чем от всех остальных де Кассаров, вместе взятых! – Варен замолчал. В темноте я видела, как тлеет кончик его сигареты, и не решалась нарушать тишину. – Надо уметь проигрывать, – сказал он, наконец. – Однако наш проигрыш отнюдь не означает, что вы победили!

Варен снова сделал паузу для глубокой затяжки, и я задумалась, что бы он мог иметь в виду.

– Эта больница на Сицилии – настоящее позорище, не правда ли? – продолжал Жерар весело. – Ни тебе нормальной операционной, ни лекарств, ни необходимых приборов… А рана Робера ведь не из легких, верно? Все, что угодно, может случиться при отсутствии надлежащего врачебного ухода!

Я замерла.

– А Аркон там совсем один вместе с этим мелким доктором Ринальди – Филипп-то отбыл в Валетту… Большая ошибка с его стороны. Ну, с ним мы ничего не можем сделать, так как он теперь путешествует только под охраной, а вот больница практически не охраняется. Делайте выводы, ma cherie.

– Вы – подонок и убийца! – воскликнула я, чувствуя, как кровь приливает к лицу. – И вы еще смеете обвинять в чем-то Мальтийский Круг?!