– Прости меня, Бен, прости! – рыдала она, комкая мокрыми от слез пальцами подушку.

Жизнь нанесла ей немало ударов, и горький опыт научил действовать. Вот и сейчас, едва первое ослепление прошло, она встала с кровати, решительно вытерла слезы и быстрым твердым шагом прошла к себе в спальню.

Так, на сборы времени не потребуется: вещи, к счастью, еще не распакованы. Сколько поездов ежедневно отправляется из Канзас-Сити в Керни? Неважно, она что-нибудь придумает… Но сначала надо переодеться.

Десса откинула крышку плетеного дорожного сундука с одеждой и стала перебирать сложенные там платья, выбирая подходящее, когда под ее пальцами вдруг хрустнула бумага. Удивленно вскинув брови, она извлекла на свет перевязанный грубой бечевкой коричневый сверток. Тот самый, что передал ей в Виргиния-Сити Уолтер Мун.

Она чуть снова не расплакалась: ее жизнь там казалась теперь далеким несбыточным сном. Через мгновение коричневая оберточная бумага была сорвана, и девушка держала в руках пачку писем и фотографий. С одной из них, сделанной перед самой войной, ей улыбался Митчел.

У нее в памяти сразу всплыли слова Эндрю о каком-то таинственном письме. Она стала лихорадочно перебирать бумаги. Два письма Митчела из армии, которые они столько раз читали вслух после ужина, несколько писем отца, присланных из деловых поездок… А это что? Самодельный конверт, незнакомый корявый почерк… Да и адрес странный: только «Фоллон Энтерпрайзис», Канзас-Сити, штат Миссури», и все; обратный адрес и того лучше: «Бэннак, Монтана».

Десса на секунду закрыла глаза, затем снова придирчиво посмотрела на конверт и извлекла из него листок бумаги. Письмо гласило:

«Сэр!

То, что я хачу сообчить вам, может быть и неожиданно для вас, но, паверьте, крайни важно.

Ваш сын Митчел не был убит на вайне. Я знаю, где он, и ему гразит опастность.

Я пишу вам с надеждой, что вы приедити за ним и привизете ему немнога денег, чтобы мы с ним смагли убежать, пока его еще не убили. Если вы поспешите и преедите на поесде в Виргиния-Сити, что в штате Мантана, я свижусь с вами и раскажу, где искать вашего сына. Павтаряю, ему очень нужна ваша помащь.

Меня звать Селия Кросс и я люблю его. Всево вам доброго».

Десса вытерла слезы и снова перечитала письмо. Да, все верно, ошибки быть не может. Митчел жив! Слава богу!

Кто эта Селия Кросс? Встречались ли с ней родители? И если да, то что она им рассказала? А если они нашли Митчела?

Но коли так, куда он снова исчез? И вообще, что с ним случилось? Где он сейчас?

Даты на письме не оказалось. Оно могло прийти когда угодно. Почему же родители ничего не сказали ей? Ответ напрашивался сам собой – они упорно считали ее несмышленым ребенком, поэтому-то и выдумали эту «деловую» поездку в Монтану.

Собрав рассыпавшиеся письма и фотографии, она положила их обратно в кофр, выбрала платье и быстро переоделась. Надо поторопиться в банк, а потом – на станцию.

* * *

– Что значит, «счет закрыт»? – недоуменно воззрилась Десса на румяного банковского клерка. – Это мой счет, и никто, кроме меня, не может этого сделать!

– Мне очень жаль, мисс Фоллон, но порядок есть порядок. Идет проверка.

– А мне какое дело? Я хочу получить свои деньги, и немедленно.

– Извините, мэм, я лучше позову управляющего.

– Да уж, пожалуйста, и побыстрее!

Через секунду клерк вернулся и сообщил, что «управляющий, к сожалению, сейчас очень занят и никак не может выйти к мисс Фоллон, но мисс Фоллон, если пожелает, может пройти к нему в кабинет».

Десса возмущенно фыркнула и последовала за ним.

За огромным дубовым столом с блестящей табличкой «ГОРАЦИЙ ГРИНУОЛЛЕР, УПРАВЛЯЮЩИЙ «сидел тщедушный человечек со скучным лицом.

– Вам следует поговорить с мистером Клуни, мэм, – произнес он высоким невыразительным голосом. – Он, как душеприказчик вашего отца, распоряжается всем состоянием вплоть до официальной передачи наследства. Мы ничем не можем вам помочь, мэм, поймите меня правильно.

– Но это же просто издевательство! – возмутилась она. – Немедленно выдайте мне мои деньги, иначе я подам на вас в суд!

– Не надо истерик, мэм. Лучше подумайте… к кому обратиться за помощью.

– Я обратилась к вам, и не за помощью, а за деньгами. И я не нуждаюсь в ваших советах! Давайте кончим дело миром, или я больше не положу в ваш банк ни цента.

– Сожалею, мэм, но это невозможно. Ваших денег здесь нет.

– Ах, я, видимо, ошиблась дверью. Мне казалось, что я пришла в банк.

– Нет, мэм, вы не ошиблись.

– И в банке нет денег? – Вы не поняли меня, мэм. По закону здесь нет ваших денег. По крайней мере пока.

– Ну хорошо, дайте мне какие-нибудь другие деньги.

– Боюсь, это совершенно невозможно, мэм, – невозмутимо повторил управляющий.

Внезапно Дессу осенила страшная догадка:

– Скажите хотя бы, кто велел закрыть мой счет?

– У меня нет подобных полномочий, мэм. Поговорите лучше с мистером Клуни.

Опять этот Клуни! Все встало на свои места: они с Эндрю решили оставить ее без денег, рассчитывая вынудить тем самым согласиться на их условия. Что ж, отлично!

– Непременно, – ответила она. – А теперь примите мой совет: пока не поздно, подыщите себе другую работу. Когда мне вернут мои деньги, я позабочусь, чтобы она вам понадобилась.

Флегматичный управляющий лишь пожал плечами и неопределенно улыбнулся.

Минуту спустя наемный экипаж уже мчал ее к роскошному трехэтажному особняку Дрюхартов. Попросив возницу подождать у подъезда, девушка рывком распахнула дверь и вбежала в вестибюль.

– Эндрю! Клариса! – крикнула во всю мощь своих легких.

Ей навстречу выскочила перепуганная Клариса, а вскоре к ней присоединился и ее брат.

– Боже, Десса! – воскликнул он. – Где ты набралась таких манер?

– К черту манеры!

– Ну хотя бы ради памяти твоих бедных родителей…

– Заткнись, грязный ублюдок! Ты недостоин даже заикаться о них! Забудь о них, а заодно и обо мне! Но прежде я хочу получить свои деньги. Все до последнего цента, и немедленно.

Эндрю издевательски осклабился:

– Не понимаю, о чем ты говоришь, дорогая. Тебе потребовались деньги? Что ж, пожалуйста… – Он достал из внутреннего кармана бумажник и раскрыл его. – Сколько тебе нужно? Чтобы расплатиться с извозчиком? А может, чтобы купить новое платье? Вот, этого должно хватить.

С гаденькой улыбкой он протянул ей мятую банкноту.