У Лизон бешено заколотилось сердце. Алиса молчала.

– Десять лет назад вы приходили с мужчиной, так? У меня прекрасная память! Я днями сижу у окна, с тех пор как меня спровадили на пенсию. В пятьдесят лет, представляете! Вы снова приехали к Моне?

– Да… Если она живет в этом доме.

– Жила, – поправил старик. – Бедняжка умерла три года назад.

– Как жаль.

– Еще как жаль. Грустно видеть закрытые ставни, если в окне полвека мелькала соседка. Все ее звали Моной – за загадочную улыбку. А что у вас к ней за дело?

– Мы ищем кого-нибудь, кто жил здесь лет двадцать пять назад…

– Уже нашли! Я прожил тут всю жизнь. Дети уехали на юг, жена перебралась в большой город, но я держался, как генерал в осажденной крепости.

Алиса объяснила, что они ищут Лору Стерн, которая жила в Эффингеме между 1950-м и 1958-м, с двумя детьми.

– Трудно сказать, – задумчиво произнес мужчина. – В пятьдесят седьмом, до закрытия кожевенного завода – хозяева, чертовы ублюдки! – здесь было в три, а то и в четыре раза больше народу. Люди приезжали, уезжали. Говорите, маленький ребенок? Вам нужно поговорить с Дженнифер Торинг. Сошлитесь на меня. Дженнифер всю жизнь проработала учительницей. Живет она совсем рядом, в маленьком домике между складскими ангарами с какой-то химической отравой. Не захотела переселяться. Раньше ее дом стоял в полях, а теперь мимо проносится тысяча грузовиков в день! Но протестовать некому, из жителей остались одни старики.

Четверть часа спустя Алиса и Лизон брели по пыльной дороге и вскоре увидели маленький, почти кукольный домик с яркими ставнями, цветастыми шторами и сохнущим на веревке бельем.

– Входите же, входите поскорее, – позвала с порога мисс Торинг. – Внутри намного тише.

Алиса в очередной раз изложила цель их приезда.

– Лора Стерн? – переспросила бывшая учительница. – Мальчик родился в пятьдесят первом? Сейчас посмотрю.

Она поднялась по скрипучей лестнице на второй этаж и вскоре вернулась с классным журналом красного цвета.

– Это за пятьдесят седьмой год, – пояснила учительница. – Так вас интересует Стерн? Да, вот он. Майкл Стерн, шесть лет…

К последней странице скотчем был приклеен большой коричневый конверт с групповой фотографией.

– Обычно я подписывала на обороте имена всех детей. На имена-то у меня память не очень, а вот лица я всегда хорошо запоминала. Кажется, вот Майкл Стерн. На снимке не видно, но он был рыжим. Обычный мальчик, спокойный, довольно способный. У его матери тоже были рыжие волосы. Верно?

– Я не знаю, – ответила Алиса.

– Красивая женщина, насколько я помню, стройная. Лица не опишу, но она была хороша. Немного похожа на вас… – Учительница посмотрела на Алису. – Мои коллеги-мужчины на нее засматривались, когда она забирала сына после уроков, но у нее имелся спутник жизни, я помню.

– Мы продвигаемся, Лизон, продвигаемся! – Алисе хотелось подбодрить подругу. – Рыжеволосые мать и сын… Ты спишь?

– Нет-нет, я слушаю.

– Когда мы с Ником ехали в Валентайн, я всю дорогу спала. Подумать только – Лора Стерн, женщина из плоти и крови. Она и не думала прятаться. Может, была любовницей Оскара Арлингтона? Боже, да что с тобой такое? – Алиса съехала на обочину. – Объясни наконец, в чем дело, Лизон! Ты сама не своя с тех пор, как мы прилетели, и как будто что-то скрываешь от меня. Словно тебя что-то гложет!

– Надеюсь, ты не переворачиваешь все с ног на голову… – едва слышно пробормотала Лизон, уткнувшись лбом в стекло.

– Что ты там бормочешь? Мы проехали почти тысячу миль, дело движется, а ты в прострации!

Лизон выпрямилась. Она была на грани нервного срыва и не сводила глаз с ночных бабочек, разбивающихся о лобовое стекло.

– Что ты ищешь, Алиса?

– То есть как – что я ищу?!

– Зачем ты гонишься за этой рыжеволосой женщиной? Минуло тридцать лет, все давно в прошлом. Дело в деньгах? Но у тебя они есть. Месть? Ненависть? Я не понимаю.

– Что происходит, Лизон? Это ведь твоя идея. Ты захотела отправиться в Америку. Ради Алана…

Лизон чувствовала себя мотыльком, летящим на гибельный свет.

– Алиса, у тебя были друзья в Австралии? Почему ты никогда о них не рассказываешь? У тебя осталась с ними связь? Ты ведь жила там дольше, чем в Нормандии.

Алису удивил внезапный напор, но она обрадовалась, что подруга ожила.

– В Австралии я вела очень одинокую жизнь, Лизон. Постоянно переезжала с места на место, скрывалась, как только переставала быть невидимкой, когда торговцы начинали со мной здороваться, соседи задавали вопросы, коллеги зазывали в гости. Я хотела исчезнуть, из-за Лаки. Понадобилось много лет, чтобы я вернулась к жизни.

– Получается, в Австралии тебя никто толком не знает?

– Нет… – Алиса улыбнулась. – Для австралийцев я такая же загадка, как Лора Стерн для нас с тобой.

Лизон снова прижалась к стеклу мокрой от слез щекой.

– Если не хочешь разговаривать – не беда, дорогая. Поспи. Поверь, мы выйдем на след. Женщина с двумя детьми не может исчезнуть. Ты выглядишь такой потерянной без своей любимой Нормандии. Все эти годы во Франции ты поддерживала меня. Заставляла встречаться с твоими друзьями, ходить в бар, гулять в ландах. Без тебя я бы давно превратилась в безумную старую деву. Теперь моя очередь, доверься мне, Лизон.

Смотри не потеряй меня… – подумала Лизон.

«Форд» тронулся с места.

Она и правда чувствовала себя четырехлетней девочкой, которую мать впервые привела в детский сад, велела дать руку незнакомой женщине и ушла. Зачем она тут? Почему ее бросили?

Часа два они ехали молча, потом Алиса сказала, что очень устала, они остановились в первом же мотеле, а с рассветом снова тронулись в путь и были в Валентайне еще до полудня. Городок совсем не напоминал уютный туристический уголок из воспоминаний Алисы. Сикоморы с голыми ветвями уныло отражались в озере. Солнце не соизволило появиться на небе и просушить воздух. Наверное, Алиса была необъективна, но это место ассоциировалось у нее исключительно с грузовиком-убийцей.

Молодая учительница мисс Генри очень хотела помочь им, но ничего не знала. Дольше всех в школе работала ее коллега, приехавшая в город семь лет назад. Зато в школе есть архив! Она провела их к старомодным шкафам, занимавшим полкоридора. Записи хранились в идеальном порядке.

– Так, тысяча девятьсот шестьдесят второй… Майкл и Дженни Стерн… Вот их фотографии. Хотите взглянуть? Милые, правда?

Дом № 2681 по Танлоу-Хай – адрес, указанный на конвертах. Улица оказалась тупиком на холмах, прямо над плотиной. Они въехали во двор, где чета пенсионеров выпалывала траву на гравийной дорожке.