– А-а-а!.. – повалился вдруг на траву Змей Горыныч и принялся истерично хохотать, дрыгая в воздухе лапами.

– Вот и еще одна жертва… – горестно вздохнул Брок. Глаза его наполнились болью. Он отвернулся, не в силах смотреть на беснующегося коллегу.

Горыныч отсмеялся быстро. Видимо, это была одна из особенностей драконьей физиологии. Он осторожно постучал когтем по плечу отвернувшегося друга:

– Брок!

Тот вздрогнул, быстро отпрыгнул, и застыл, испуганно моргая на оскаленную пасть нависшей над ним драконьей головы.

– Ч-чего?

– А ты еще сам не понял? – продолжал улыбаться Змей.

– Н-нет… – Брок нахмурился и взял себя в руки: – А что я должен был понять?

– А то, что это я тебя и возил!

– Это я и так знаю. А Дурилкин тут при чем?..

– Ну как же ты не понимаешь?.. Я ж тебе говорил: вы все для нас на одно лицо! Что ты, что Дурилкин – две руки, две ноги, одна голова и крыльев нет! Вот и все тебе особые приметы!..

– Ах ты, – хлопнул себя по лбу земной сыщик. – Как же я раньше-то… Но тогда мы его по приметам ни за что не найдем!

– Точно. Тем более, мой осведомитель сказал еще, что вчера на драконбольем мачте видели сразу трех Дурилкиных!.. Представляешь?

– Так-так-так-так-тааак!.. – задумался Брок. – Один – это Константин Петрович, два – это Костя… А кто третий?.. – Он уставился на дракона.

– Дурилкин!.. – ахнул Горыныч.

– Точно! Больше некому, – закивал сыщик-землянин. – Ну что ж, теперь мы по крайней мере знаем, что он точно здесь!

Сыщики топтались на лужайке возле дома. В сам дом их не пускала Чучундра, ревностно оберегавшая Сашенькин сон.

– Ну, вот… – бурчал Змей Горыныч, но спорить с супругой не решался. – Теперь и в кабинет не попасть…

– Ага! – усмехнулся Брок. – Есть всё-таки недостатки в том, что рабочее место неотделимо от места проживания! То ли дело у меня: чуть что – мне на работу надо!.. И почапал.

– А «чуть что» – это что? – заинтересовался дракон. Его и так уже посетила мысль, что неплохо бы арендовать офис где-нибудь подальше от дома.

– О-о! – закатил глаза земной сыщик. – «Чуть что» – это очень широкое понятие, ты знаешь!.. Оч-чень! Например, пивка захотел попить. Или супруга задолбала. Или, допустим, рассказ на конкурс написать…

– Ты пишешь рассказы?! – изумился Горыныч.

– Иногда, – засмущался Брок. – Так, знаешь ли, балуюсь… В основном, только на конкурсы всякие-разные и пописываю.

– Как интересно! – Змей Горыныч даже сел. – Мне всегда казалось, что писатели – это такие гиганты мысли!..

– И ко мне это твое определение, разумеется, не подходит? – обиделся землянин. – Я – этакий карлик безумия!..

– Зачем ты так? – обиделся в свою очередь Змей. – Я ж ничего из твоих произведений не читал!.. Может, и ты гигант мысли. А ты придумал тоже – «карлик»!.. Да еще и «безумия»…

– Да это я по привычке, – оттаял Брок. – Это игра такая есть, мы с Сашенькой так иногда мозги тренируем. Загадываем строчку известной песни, но все слова в ней заменяем антонимами… ну, то есть, словами с противоположным смыслом. Один загадал – другой отгадывает. Если отгадал – теперь тот отгадывает. Может, сыграем? Делать-то всё равно нечего.

– Я бы с удовольствием, – искренне ответил Змей. – Но я же ваших песен не знаю. А ты – наших…

– Тоже верно, – вздохнул Брок. – Моя ложь!..

– «Твоя правда»? – сходу «перевел» Горыныч.

– Молодец, – похвалил сыщик-землянин. – С тобой интересно бы было сыграть!.. Придется как-нибудь тебя с нашим песенным репертуаром познакомить. Вот, например, заведем такую традицию – петь после ужина хором. Глядишь, через месяц-другой пару сотен песен и выучишь.

– Ты собрался жить здесь так долго?!

– А что, уже надоел?

– Нет, что ты! Напротив, я очень-очень рад!.. Но неужели ты полагаешь, что наше расследование так затянется?

Брок погрустнел. Ему вдруг очень захотелось домой. К Ире. К Иришечке своей ненаглядной, к Зайке, Бригантинушке славной… А что если он и правда сейчас в коме? А любимая женушка сидит рядом – бледная, с красными от недосыпания и слез глазами, с мокрым платочком в руке… Ну, а если вдруг… Ну, предположим!.. Если вдруг всё это правда – и он с Сашенькой действительно пропал с Земли?.. Сколько прошло-то уже? Три дня?.. И все эти дни Иринушка места себе не находит, все глазоньки выплакала!.. Брок не удержался и тоже заплакал.

– Что ты?.. – испугался Змей Горыныч. – Что с тобой? Я перешел за рамки приличий? Задел тебя за живое?.. Прости!..

– Успокойся, дружище, – всхлипнул Брок, шмыгнул носом и вытер глаза кулаком. – Всё в порядке. Накатило вдруг… Ностальгия, мать ее! А на друзей обижаться не стоит. Друзья – они на то и друзья, чтобы говорить тебе то, на что остальные права не имеют. Резать, так сказать, правду-матку в глаза!

– Ой, это же больно – в глаза резать!..

– А ты как хотел? Конечно, больно. Правда – она вообще зачастую штука колючая и жесткая. Была у нас, не стану врать, одно время другая «Правда», газета такая… Вот та – вполне из себя мягкая, особенно если размять хорошенько, перед тем как… – Брок замер вдруг и выдал свое излюбленное «так-так-так-тааак».

– Что? – насторожился Змей. – Срочно нужна «Правда»?.. У нас не издается…

– У вас зато кое-что другое издается, – сказал земной сыщик. – Пошли!

– Куда? – спросил Горыныч и поднялся на лапы.

– Веди меня к ближайшему стенду, – пояснил Брок. – Будем объявления читать.

– О чем?

– О ком. Должен же Дурилкин как-то себя проявить, чем-то заняться. Он мужик деловой, не станет дурака валять, несмотря на фамилию.

– У вас вообще странные имена, – заметил дракон, зашагав рядом с другом, показывая дорогу. Новостной стенд имелся неподалеку и лететь не было смысла. – Дурилкин – а не дурак, Брок – а не… А что, кстати, означает твое имя?

– Вообще-то это не имя, а псевдоним, я ж тебе говорил уже вроде. Сокращение от Брокалев Олег Константинович… Но не это главное. Брок – сокращение от названия философского такого принципа – «бритва Оккама». Суть его в том, что самое простое объяснение чему-либо и является зачастую самым правильным!.. Этому принципу соответствует и мое кредо: «Чудес не бывает!»

– Понятно, – сказал Змей, хотя не понял почти ничего.

– А вообще, человеку фамилия достается по наследству, от предков. Тут уж как повезет, Дурилкиным ты будешь или Мудрилкиным… Имя же родители вообще наобум ребенку дают.

– Да ты что?! – ахнул Змей.